Иногда в хорошем расположении духа Юити думал, что его семья входит в разряд здоровых семей. Благосостоянием всей семьи по-прежнему распоряжался Юити. Его мать, которая даже во сне никогда не могла вообразить, что Сюнсукэ даровал им пятьсот тысяч иен, чувствовала себя неловко за приданое от семьи Сегава. И как она могла знать, что из трехсот пятидесяти тысяч иен приданого не было потрачено ни гроша! Как это ни странно, Юити смекал в делах. У него был приятель по университету, который работал в банке. В его незаконный фонд Юити вложил двести тысяч иен из тех денег, что даровал ему Сюнсукэ, и в результате этой операции имел ежемесячную прибыль в двенадцать тысяч. Ныне подобные капиталовложения перестали быть рискованными.
Ясуко случайно узнала, что ее школьная подруга годом раньше стала матерью, но ребенок ее вскоре умер из-за полиомиелита. Юити, воспринявший это известие с радостным видом, поверг Ясуко в смятение, отчего походка ее сделалась тяжелой, когда она отправилась выразить свое соболезнование. Она чувствовала, что красивые, но темные глаза ее мужа подтрунивают над ней, будто намекая: «Вот что получилось! Ведь я же говорил!»
Чужое несчастье дает нам чуточку счастья. Время от времени миг за мигом происходящие в страстной любви изменения делают эту поговорку непреложной формулой; и все-таки у Ясуко в ее романтичной голове возникали подозрения о том, что нет ничего более утешительного для ее мужа, чем несчастье. О счастье же Юити размышлял с небрежением. Он не верил в то, что называют вечным счастьем, и, кажется, в глубине души испытывал перед ним потаенный страх. Если что-то затягивалось в его жизни, его брала оторопь.
Однажды, когда они ходили за покупками в отцовский универмаг, Ясуко немного задержалась перед отделом детских колясок на четвертом этаже. Юити заскучал и настырно ткнул свою жену под локоть, чтобы поторопить ее. При этом он прикинулся, что не заметил ее вскользь брошенного на него сердитого взгляда. В автобусе, на обратном пути, Ясуко непрестанно сюсюкала с ласково прильнувшим к ней соседским ребенком. В этом жалком, грязном, слюнявом дитяти не было ничего симпатичного.
— Какой миленький малыш, не правда ли? — кокетливо, близко склонившись к Юити, сказала Ясуко, когда мамаша с ребенком вышла из автобуса. — Уж скорей бы! Хочется родить до наступления лета.
Ясуко вновь замолчала. На глаза ее навернулись слезы. Всякий мужчина, даже непохожий на Юити, нашел бы естественным, пожелай он подтрунить над своей женой за ее преждевременную материнскую любовь. В том, как Ясуко выражала свои чувства, не хватало естественности. И более того, они были слегка раздуты. Притом что в хвастливости ее звучала нотка упрека.