– Нет-нет, не верю. Это нелепо. Она была так счастлива вчера вечером!
– Стало быть, когда она пошла к себе, ее настроение изменилось. Может, в ее прошлом таилось что-то такое, о чем вы не знаете. И она боялась разоблачения. А она была сильно влюблена в этого юношу… как, кстати, его зовут?
– Колин Макнаб. Он проходит стажировку в больнице Святой Екатерины.
– А, значит, он врач? Гм… И работает в больнице Святой Екатерины?
– Селия его очень любила. Думаю, больше, чем он ее. Он довольно эгоцентричный молодой человек.
– Ну, тогда, наверное, в этом все и дело. Она считала себя недостойной его или, допустим, не рассказала ему всей правды о своей прошлой жизни. Она была совсем юной, да?
– Ей было двадцать три года.
– В этом возрасте они такие идеалисты, относятся к любви очень серьезно. Да, боюсь, дело в этом. Жаль. – Он встал со стула. – К сожалению, нам придется предать дело гласности, но мы постараемся умолчать о подробностях. Благодарю вас, миссис Хаббард, за исчерпывающую информацию. Насколько я понял, мать девушки умерла два года назад, и у Селии Остин осталась только пожилая тетушка, проживающая в Йоркшире. Мы с ней свяжемся.
Он взял со стола клочок бумаги, испещренный неровными, как бы задыхающимися от волнения буквами.
– Тут что-то нечисто, – внезапно произнесла миссис Хаббард.
– Нечисто? В каком смысле?
– Не знаю… Но мне все время кажется, что я вот-вот пойму… Боже мой, что же это?
– А вы уверены, что письмо написано ею?
– Да нет, не в этом дело. – Миссис Хаббард надавила пальцами на веки. – Я сегодня страшно туго соображаю, – извиняющимся тоном добавила она.
– Конечно, вы так устали, – мягко проговорил инспектор. – Надеюсь, что сегодня мне не придется вас больше утруждать.
Инспектор Шарп открыл дверь и чуть не упал на Жеронимо, прильнувшего к замочной скважине.
– Привет! – любезно сказал инспектор Шарп. – Значит, подслушиваем, да?
– Нет-нет, – ответил Жеронимо с видом оскорбленной добродетели. – Я никогда не слушаю, никогда! Я просто приносил известие.
– Ах вот как! И о чем же ваше известие?
– Только то, что внизу стоит джентльмен и он хочет видеть та синьора Хаббард, – угрюмо пробормотал Жеронимо.
– Понятно. Ну что ж, сынок, иди скажи ей…
Инспектор пошел было по коридору, но вдруг решил последовать примеру итальянца и, резко повернувшись, на цыпочках неслышно вернулся назад. Кто знает, правду ли сказал маленький человечек с обезьяньим лицом?
Когда инспектор подошел к двери, Жеронимо как раз говорил:
– Джентльмен, который приходил на ужин та ночь, джентльмен с усами хочет видеть синьора.