Подняв на дракона смущённый взгляд, кивнула. Майремирель прижал меня к своей груди крепко-крепко.
- Солнышко, я никому не позволю причинять тебе боль. И этот гадкий артефакт мы скоро снимем. И... как же я хочу взять в плен твои губы... ласкать твоё совершенное тело...
- Эй, голубки, вы где? Не утопли там? - раздался весёлый голос Раййенира.
- Братец, я всё понимаю, но как бы и спать пора. Вейлиана устала, а ты там... А, кстати, что это вы там делаете? Май, ты же знаешь. Что вам пока нельзя, - захихикал, где-то рядом Ситримель.
Майремирель вздохнул, чмокнул меня в маковку и разжал объятья, позволяя мне сползти с его коленей.
- Сейчас идём, - ответил он драконам. - Не будет же моя пара щеголять перед вами голяком. Проваливайте, мы будем через пять минут.
Майремирель тактично отвернулся, пока я влезала в одежду, и только потом убрал полог невидимости. Я тоже отвернулась, когда стал одеваться он, для верности даже зажмурила глаза, чтобы не было соблазна обернуться. Майремирель неслышно подобрался со спины, обнял, положив подбородок на моё плечо к основанию шеи.
- А я был бы не против, если бы ты смотрела на меня.
- Прекрати, - тихонько возмутилась, но и не сделала попытки вывернуться из таких приятных объятий, - ты смущаешь меня.
Майремирель довольно рассмеялся и отстранился. Возвращались к кампании, взявшись за руки. Встретили нас по-разному, кто одобрительно цокая языком, кто понимающей улыбкой, а кто и вовсе тихим свистом.
- Любовь, - глубокомысленно заметил седобородый Ахстаист. - Пожалуй, и мне пора к своей жёнке возвращаться, небось, соскучилась. Да и мне не мешало бы погреться у неё под бочком, а то задержался я в этих шахтах. Вот разрешим вашу проблему, сразу домой и отправлюсь, а сюда сына старшего пришлю. Пущай, дело отцово продолжает.
Гномы одобрительно загудели и стали вспоминать свои семьи, потихоньку переговариваясь. Под этот гул нестройных голосов я и уснула, прижавшись к тёплому боку Майремиреля.
***
Майремирель
Моя девочка уснула, а я всё вспоминал, как мы были на озере, свои бурлящие чувства, смущение Вейлианы, нежность, которую рождала её близость. Ещё пол года назад я и не подозревал, что могу одновременно испытывать такой букет эмоций. Теперь я вполне понимаю, поведение отца по отношению к матери. А я то всё удивлялся, почему он всё время крутится возле матери, словно вдалеке от неё вся жизнь застывает.
И вот теперь сам словно привязанный хожу за своей малышкой, испытывая какое-то болезненное нетерпение, даже когда просто теряю её из виду. Сейчас же, когда сопящий носик Вейлианы уткнулся мне в подмышку, готов был кричать от счастья, от возможности вот так просто прижиматься к своей паре, чувствовать, как она доверчиво положила мне на грудь свою маленькую ладошку.