Я вздохнула и прижалась к его груди. В кольце его рук я чувствовала себя защищенной и сильной, точно нити любви оплели нас обоих, связав крепким канатом, чтобы удержать вместе.
Если бы было можно никогда не разлучаться.
Мерцание света разбудило меня час спустя, и я открыла глаза, чтобы увидеть розовый рассвет. Мы, полусидя-полулежа, переплелись на сиденье. Мое сердце смягчилось от вида сладко спящего Кайдена с прилипшими к лицу прядями волос. Он казался нежным и невинным. Умиротворенным.
Должно быть, к ночи мы оба устали. Я не смогла перебороть сонливость, но теперь меня пронзил страх от мысли, что нас застукают вместе. Будить Кая мне не хотелось, но когда я попыталась сесть, он прерывисто вздохнул и подскочил, прижимая меня к груди и оглядываясь по сторонам.
— Все в порядке, — сказала я.
Он выдохнул и откинулся назад.
— Нам не стоило так спать прошлой ночью, — добавила я, доставая из сумочки мятную конфету.
— Да. — Его шея хрустнула, вероятно, из-за положения, в котором он спал. — Не лучшая наша идея.
— Они могли нас поймать. — О чем мы вообще думали? За мной охотились шептуны, и мы заснули рядышком в общественном месте? Как невероятно глупо!
Лицо Кайдена посуровело, и он выглянул в окно, пожав плечами. Я прищурилась.
— И что бы это могло значить? — Я изобразила его пожатие плечами.
— Ты же в любом случае собиралась возвращаться.
— Да, но на
своихусловиях. И возвращаюсь только я, без тебя. Они должны доверять тебе.
Он продолжил осматривать площадку на краю утеса. Я знала, что ему не нравилась идея подставлять меня под удар «в одиночестве», и его бесило, что придется притворяться, будто он против меня, но выгода от доверия Фарзуфа к собственному сыну была очевидна.
Я потянулась к его колену, намереваясь успокоить парня и поселить в нем уверенность в значимости его роли, но он повернулся, и моя рука оказалась на его бедре. Я отдернула ее, но было слишком поздно. Его красный знак расширился, затем уменьшился до нормальных размеров и, наконец, начал пульсировать. Он опустил голову, и сверкающие голубые глаза встретились с моими.
— Может быть, отложим разговоры, — сказал он низким голосом.
У меня перехватило дыхание.
Плохой, плохой, опасный мальчишка.
— Мы не можем. — Я попыталась придать голосу уверенности, но он облизал нижнюю губу, откинул волосы с глаз, и машину заполнил цитрусовый аромат феромонов. Мои ресницы задрожали, и я отругала себя за слабость. — Кай, не надо. Нас не должны поймать в компрометирующем... ну, знаешь...
— Положении. — Его губы сложились в небольшую дьявольскую усмешку.