Пусть герой обратится к углам Земли и призовет их по именам четырех ветров, всем известных: «О Бореас (и прочие имена), повелеваю тебе сдержать вред и предательство во чреве своем!» Говоря так, герой должен начертить в воздухе пентакль указующим перстом правой руки: сначала провести черту вниз к левой стопе, затем от правого плеча к левому, далее — к правой стопе, потом — подняв руку над головой, провести черту вновь к левой стопе и указать себе на сердце, воображая символ пылающей пятиконечной звезды. Точно так должно поступать и с остальными ветрами.
Затем, полный решимости, герой очищается серой и солью и входит в Пещеру Меркурия.
Лео знал, что последние наставления относятся к состоянию внутренней сосредоточенности, необходимой для работы с образами. Он перешел к дыхательному упражнению, предписанному в комментарии: «Вдыхай на протяжении четырех ударов сердца или шагов. Задержи дыхание на время двух ударов и выдыхай на протяжении шести шагов». Эту последовательность необходимо было выполнить двенадцать раз, чтобы вызвать легкий эффект гипервентиляции.
Следуя указаниям Чезаре, Лео представил себе стену пещеры, закрытую усыпанной звездами черной занавеской. Рядом следовало вообразить Меркурия и, войдя в состояние идеальной сосредоточенности, попросить бога открыть вход в пещеру.
В первый раз воображение сыграло с Лео шутку: за занавеской оказался номер отеля, где Лео лежал на кровати, а обстановка комнаты была видна расплывчато, как в камере-обскуре.
Во второй раз за занавеской оказалось лицо Лео, словно отраженное в зеркале, как будто посланная энергия, отразившись, ударила в самого Лео.
Он проделал эксперимент еще несколько раз, предваряя ритуал десятью минутами дыхательных упражнений и концентрации, но безрезультатно. Лео встал с кровати и разочарованно прошелся по комнате. Учащенное дыхание и энергичная ходьба не помогли согреться. Лео выпил стакан воды. Сейчас бы горячего чаю…
Он перечитал наставления в комментариях: в них часто упоминалась фраза типа «поместить больший мир внутри меньшего», которую Лео счел типичным примером герменевтического жаргона. При более внимательном прочтении выражение напомнило указания из первой части: уроки измененного восприятия мира.
«Трудновато, — в Лео проснулся лингвист, — освоить сослагательное наклонение, не пройдя настоящего времени». Какая самонадеянность — пытаться в совершенстве освоить магический язык героев в обход подготовительных упражнений! С другой стороны, разве не обладал он «тайным огнем» желания? «И намерения мои чисты», — подстегнули остатки католического супер-эго.