Один из жандармов переписал лозунг в блокнот, и они с напарником вернулись в участок, чтобы немедленно известить мэра.
Мэра Шартра встревожила эта новость. Его, ортодоксального католика, подобное кощунство огорчало и оскорбляло. После терактов в Сан-Петронио и Сантьяго дело не походило на обычное хулиганство. Он приказал шефу полиции эвакуировать соседние районы, собор опечатать и ждать дальнейших указаний. Положив трубку, мэр разбудил секретаршу и велел соединить его с президентом.
— С господином президентом? — переспросила секретарша, испугавшись, что неправильно поняла.
— Нет, — подтвердил мэр, — вы не ослышались.
— Так, значит, господина мэра с господином президентом?
— Да, с ним и ни с кем другим.
Известие сообщили президенту, информация просочилась в прессу… Вскоре Франция и весь мир узнали, что двери Шартрского собора обезображены цитатой из Корана.
С инцидента в Шартре все и началось. Почти каждый день в новостях сообщали об оскверненных христианских святынях. Как талибы разрушили гигантские статуи Будды в Афганистане, так неизвестные злоумышленники сносили головы памятникам святым или портили бесценные алтарные росписи. Франция не знала подобных актов вандализма со времен Великой революции — вслед за собором в Шартре осквернили Сент-Шапель в Париже, уничтожив витражи. А в базилике Св. Марии Магдалины в Везеле забросали навозом скульптуру, изображающую Христа во всем величии. Так и не нашли головы улыбающегося ангела из Реймского кафедрального собора. Волна массового вандализма прокатилась по Италии, Испании, Австрии, затронув и католические святыни Германии.
Ватикан изо всех сил замалчивал инциденты, в которых не пострадал ни один человек. Священникам оскверненных церквей и соборов запретили говорить с прессой, а на ТВ, радио и в газеты позвонили с просьбой не раздувать шумиху. Тщетно. Ведь СМИ только того и хотели: вандализм и отчаяние потерпевших помогали газетчикам поднять продажи, а публицисты наперегонки строчили статьи. Возросло давление на мусульманские общины, которые, по всеобщему мнению, покрывали ответственных. Мусульмане отрицали свою причастность, усугубляя собственное положение.
— Хорошие новости, профессор.
Лео нетерпеливо улыбнулся.
— Глаза невредимы: зрачки реагируют нормально, роговица не помутнела, катарактальных изменений хрусталика не выявлено. Помутнения стекловидной полости нет, оптический нерв в норме, поле зрения — в пределах нормы. Общий итог: все в порядке. — Голос офтальмолога, полного мужчины лет шестидесяти в очках с толстыми стеклами, звучал особенно убедительно.