В одном ей повезло – кровотечение было не слишком сильным, так что он никогда не узнает, что в свои двадцать четыре года она все еще была девственницей, почерпнувшей все свои скудные знания о сексе со страниц любовных романов.
Увы, теперь она им больше не верила. Все прочитанные ею книги были виновны в одном чудовищном упущении – они ничего не рассказывали о том, как вести себя после первого соития с незнакомцем, встреченным всего несколькими часами ранее.
Однако пора заканчивать с самобичеванием. Она сможет без помех заняться этим завтра, сидя в самолете, с подписанным контрактом и согласием на тест ДНК.
Ева затянула потуже пояс халата, который обнаружила в ванной на крючке, и решительно повернула ручку двери. В конце концов, кто знает, может быть, он вообще заснул, и тогда она просто оставит ему записку.
Сделав два крадущихся шага по комнате, Ева остановилась как вкопанная: Ник Делисантро сидел на кровати, привалившись к спинке, и вопросительно смотрел на нее.
– Ты еще не спишь… – пробормотала она неловко, понимая, что ее ремарка по меньшей мере бестактна.
В слабом лунном свете, заливавшем комнату, его тело выглядело еще более соблазнительным, чем она запомнила.
– Привет, Ева. Давно не виделись, – сухо ответствовал Ник.
– Извини, я не хотела тебе мешать… Пожалуй, мне пора, – заикаясь, пролепетала она.
– Иди-ка сюда. – Ник похлопал рукой по одеялу рядом с собой.
На неверных ногах она подошла к кровати. Пожалуй, нужно как можно скорее закончить с этим… и не вспоминать, как сногсшибательно он выглядел двадцать минут назад, когда его не скрывало одеяло…
– Мне правда надо идти. Тесс будет меня искать.
Он пристально посмотрел на нее, а потом, вдруг протянув руку, погладил по щеке и сказал:
– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре, – несколько сбитая с толку, ответила Ева.
– Без макияжа ты выглядишь даже моложе, – отметил Ник. – Но я думаю, что ты уже достаточно взрослая, чтобы возвращаться так поздно, как считаешь нужным. Почему ты мне не сказала?
– Что не сказала? – Ева густо покраснела. Как он узнал?
– Что это твой первый раз.
Ева отвела глаза:
– Я не знаю, о чем ты… – Но, взглянув на его лицо, сразу поняла, что он ей не верит. Она никогда не умела притворяться.
– Мне пришлось менять простыню, – сообщил он.
Ее щеки вспыхнули еще сильнее. Ей казалось, что они могли бы освещать комнату вместо лампочки. Она опустила глаза, не зная, что сказать, чувствуя себя самым жалким существом на свете. Ева даже не могла предположить, что первое соитие приведет к столь унизительному итогу.
Ник накрыл ладонью ее пальцы: