У Пирогова даже испарина выступила на лбу.
«Хоро-ош, сукин сын… Натворил выше короба… Выше Пурчеклы. Конечно же, уничтожил… Ведь логово так и осталось неизвестным…»
Содрогнулся, представив это зрелище, ужас обманутых, загнанных людей. Волк — хуже волка.
У входной двери возня и голоса послышались. Кто-то запричитал жалобно.
Пирогов спрятал фотографии, поднялся навстречу.
Перед Каулиной стояла Василиса Премудрая и тихонько плакала.
— Да врут, врут же! — с отчаянием повторяла Каулина. — Нет же его. Нет! Ну честное слово! Иди посмотри. Сама проверь. Врут же!
Тут она увидела Пирогова, обрадовалась, бросилась к нему.
— Товарищ начальник, скажите вы ей. Скажите, что нет у нас Якитова. Это трепачи языки полощут… Трепачи…
— Трепачи полощут, — машинально подхватил Корней Павлович, испугался, как в детстве, когда приходилось выкручиваться таким образом. — Интересно, кто распускает слухи… нелепые.
Якитова промолчала, но перестала всхлипывать.
— Вы можете назвать мне, кто распускает слухи?
— Люди промеж собой. Выхожу, а суседка: беги, говорит, твово в милицию привезли. Беги, говорит, от верных людей слыхала.
Василиса заплакала горше.
— Перестаньте. Вы же взрослый человек. — Пирогов не знал, как себя вести. Ему бы лучше с Кочуровым или Булычевым встретиться, чем лгать в заплаканные глаза. «Или девки проболтали, или Сахарова умышленно мутит?»
Каулина обняла Василису, повернула лицом к келье.
— Глянь, глянь туда. Видишь, дверь нараспашку? Как же бы он сидел там? А больше негде у нас. Иди, глянь сама.
Якитова от слов этих почему-то еще пуще залилась.
— Убили? Он, убили-и-и… — заголосила жутко.
— Прекратите, — Пирогов ладонью стукнул по столу. Шлепок напугал Василису. Разом замолчав, она попятилась к двери. — Паникуете, дела не спросив. Нельзя так!
— Но почему люди-то бают?
— Людям вы верите, а нам с Саблиной не хотите.
Кое-как они успокоили, выпроводили Якитову. Напомнили, что опаздывать на работу — великий грех по военному времени.
— Думала, кончусь, — сказала Каулина, садясь в присутствии Пирогова. — Не люблю слез. Они меня дурой делают.
Ирина Петровна не пришла ни без минуты восемь, ни ровно в восемь. Это был непорядок. Черновик рапортички лежал на столе у зачехленной машинки. Пирогов хмуро стоял над ней, думал, что предпринять, чтобы не вылился этот случай в «бунт на корабле». Опоздав на пять минут, прибежала Астанина, увидела Пирогова, остолбенела. Астанина никак не имела права опаздывать, потому что работала от и до. Следом появились Пестова и Ветрова.
— Уварова где? — спросил Пирогов.
— На пилораме ж, — ответила Варвара. — У них там дело керосином пахнет. Злоупотребления страшные.