— А теперь — снова видишь. — Инга отвела взгляд. — Спрашивай…
— Ты откуда такая? — едва слышно спросил парень.
— Какое это имеет значение? Тебе хочется мне помочь?
— Да, конечно…
— Вот и хорошо. Поднимай-ка свою подружку…
Парень послушно поднял с песка девушку и взвалил на плечо. Причем — та совершенно не собиралась просыпаться.
— А теперь что? — спросил парень, тяжело дыша.
— Теперь неси ее домой, Фил. Туда, где вы ночевали.
— Откуда ты знаешь мое имя? — Парень удивленно смотрел на Ингу.
— Не имеет значения, Фил Батлер. Как отнесешь, — возвращайся. Только принеси кофе и еще чего-нибудь поесть. Понял?
Парень молчал и не уходил.
— Тебе что-то непонятно? — повелительным тоном переспросила Инга.
— Я тебя по ти-ви видел… Ты ведь та самая, русская чемпионка? Как тебе удается так… нырять?
— Много знать хочешь…
— Я слышал, что русские девушки красивые, но не знал, что настолько, — Фил смотрел на Ингу, словно на чудо. — В жизни ты еще лучше, чем на экране…
Тут лежащая на шее парня девица открыла глаза и, изогнувшись, посмотрела на Ингу мутными глазами. Она была похожа на пьяную.
Инга внимательно глянула на девицу, та промычала что-то нечленораздельное и вновь отключилась.
Получив мощный мысленный импульс, парень развернулся, и понес девушку в вечернюю мглу…
В двадцать три десять, по московскому времени, оперативному дежурному в «Феникс» пришло сообщение:
«Племянница заболела. Просит рыбки. Температура высокая. Успокой бабушку.»
— Эх, замутили дело, — проворчал Широков, прочитав сообщение, и набрал на отдельно стоявшем аппарате короткий номер.
Эта радиограмма была перехвачена также радистом эсминца ВМС США на подходе к Суэцу.
В два часа пятьдесят минут по местному времени командир американского эсминца Джозеф Маерцки получил приказ: «При активности Израиля демонстрировать готовность содействовать».
Некоторое время Маерцки пытался уяснить смысл послания, но вскоре пришла радиограмма от израильских спецслужб, согласно которой эсминец и направился в определенный квадрат Красного моря, где должен был дожидаться следующих приказов.
Чуть северо-восточнее шифровальщик Моссад безрезультатно бился около часа над расшифровкой, потом доложил руководству:
— Безнадежно. Какие рыбки, какую бабушку?! Просто не за что зацепиться!..
Руководитель оперотдела полковник Израиль Хейфец, бывший в юности обычным одесским фарцовщиком, раскуривал «гавану» в кресле-качалке.
— Сынок, надо родиться в России, чтобы понять эту галиматью, — пробурчал он. — Давай-ка я попробую…
В египетской контрразведке к девяти утра приняли решение: оставив дешифровщикам грызть безнадежный текст и, присовокупив к оригиналу шифровки читаемые тексты американцев и израильтян, они повезли пакет в канцелярию Премьер-министра.