Андрей на прощание поцеловал сухонькую руку старушки и, не оглядываясь, покинул квартиру, в которой некогда жила его единственная, как он сейчас окончательно понял, любимая женщина…
До встречи на аэровокзале Андрей собирался поговорить со своим старым приятелем с Петровки, но тот оказался в служебной командировке. Некоторое время он пытался дозвониться до Сергея, однако его мобильник был постоянно занят. Нежданно свалившееся на него свободное время вызывало даже некоторую растерянность, — никогда не успевая сделать что-то важное, кроме работы, Андрей давно привык все не главное откладывать «на потом, до пенсии».
И он поехал на Ваганьковское кладбище. Благо в этот бесконечно-длинный день в шесть вечера было еще совсем светло.
Купив по букетику ромашек и васильков, — Таня всегда любила полевые цветы, — он прошел мимо могилы Высоцкого, вокруг которой, как всегда, толпились почитатели и гости Москвы, и довольно быстро нашёл Танину могилку.
На мокрой, после недавнего дождя, земле уже лежали первые опавшие листья. Андрей в своей южной командировке и не заметил, как начала подкрадываться осень.
Он никогда не любил походы на кладбище и не понимал странной тяги своей матушки к посещению бабушкиной могилы. Он всегда был слишком прагматичен, чтобы тратить время на такие занятия. А может быть — просто все еще слишком молод? Впрочем, он осознавал, что, скорее всего, его нелюбовь к кладбищам и похоронным ритуалам была связана со спецификой работы. Когда так часто бываешь рядом со смертью, стараешься поменьше думать обо всем, что с ней связано.
Найдя Танину могилу, Андрей долго не мог заставить себя войти за оградку. С надгробия на него смотрело лицо улыбающейся Тани. Такой он ее уже не знал. На фотографии ей было не меньше двадцати семи лет, и, несмотря на улыбку, глаза ее казались печальными.
И только увидев эти глаза на овальной керамической фотографии, Андрей понял, почему он пришел сюда. Он просто еще не верил, что ее нет, и никогда больше не будет в его жизни…
Словно сквозь тягостную, неуничтожимую пелену, из глубин памяти всплывали крохотные фрагменты далекого прошлого…
…Со всех сторон звучала бодрая маршевая музыка Пахмутовой. Таня и Андрей вновь шли по проспекту Мира. Кругом висели яркие, преимущественно кумачовые транспаранты, прикрепленные на карнизах домов лозунги о единстве партии и народа, о грядущих победах коммунизма и о том, что «Ленин — всегда живой».
…Они вышли на аллею космонавтов, и пошли в сторону обелиска, посвященного покорителям космоса. Остановились недалеко от памятника Циолковскому и мемориального музея космонавтики.