Всю ночь я не могла уснуть, снова и снова вспоминая свой первый поцелуй, трогала губы, и мне все казалось, что Таймаз только что ушел, оставив меня гореть от стыда, что этот поцелуй видели Кан и стража. Но было еще кое-что, отчего краска не сходила с моего лица, мне хотелось снова почувствовать горячие губы, сминающие сопротивление, дарующие неведомое ощущение полета... Наверное, я очень развратна. С этой мыслью я уткнулась лицом в подушку, чтобы скрыть даже от лунного света свою улыбку. Я целовалась! А Мини, которая могла замучить меня вопросами, рядом нет и поделиться не с кем.
- Не вздумай никому говорить, что хан касался твоих губ, - шипел мне на ухо главный евнух, когда вел меня в покои. - Это запрещено! Мужчина не должен целовать женщину, это признание своей слабости перед той, кто создан для того, чтобы дарить мужчине наслаждение и заботу, но не наоборот! - пояснил он, видя мой удивленный взгляд. - О, моя бедная голова, завтра тебя отделят от туловища, на котором ты так долго сидела. О, мои бедные глаза, лучше бы вам ослепнуть, чем видеть то, что вы видели! - горестно возопил евнух.
- Кан, у нас поцелуй не преступление, - спокойно возразила я.
- Страна варваров! - с негодованием воскликнул Кан.
- Ты за словами-то следи, - предупредила я. - Это я сейчас добрая, потом и припомнить могу.
- О, Отец Степей, как же ты допустил подобное, - его причитания начали меня утомлять.
- Подотри сопли, евнух, - с раздражением сказала я. - Причитаешь, как леди из пансиона, тьфу. - тут же ускорила шаг. - Одна дойду.
Кан тут же отстал, сегодня был просто день нарушений традиций. Я быстро вернулась в свои покои, служанки тут же встретили меня с поклоном, начав готовить ко сну. Отвели в баню, переодели и уложили спать, а сами удалились в свою комнатку, что была за стенкой моих покоев. Оставшись одна, я задумалась над словами евнуха. Наш поцелуй видел не только Кан, который будет молчать от страха за свою жизнь, но и воины, охранявшие Таймаза. Что же они теперь думают о своем хане? Отчего-то стало неприятно, что кто-то может думать о нем плохо. Я раздраженно перевернулась на другой бок, отгоняя последние мысли. Не хватало еще переживать за повелителя степняков! ... Который меня поцеловал...
Так я до утра и пролежала, терзаемая множеством мыслей. Когда в покои вошли служанки, я сидела на кровати и мрачно смотрела перед собой. Снова начинала болеть голова, а ведь прошла, когда... А когда она прошла? Кажется, с момента, как хан взял меня за руку, я больше не чувствовала боли. Ох... Не о том я все думаю, не о том.