- Мой хан, это важно, - против обыкновения Аман позволил себе проявить настойчивость.
Хан, не глядя, шевельнул пальцами, и охрана отодвинула посла в сторону, вынуждая замолчать. Аман поднял глаза на две фигуры в черных одеждах и понял, что придется ждать. Он исподволь поглядывал на царственную фигуру в кресле, чьи губы то и дело шевелились, будто он вел с кем-то беседу.
- Не спи, - шептал Таймаз. - Не спи, солнце души моей, проснись.
Непонятное чувство тревоги все больше овладевало им. Чем темней становилась ночь, тем больше усиливалось беспокойство. Он не видел причину этой тревоги, связь была еще слишком слаба. Упрямая девушка-воин сопротивлялась ей, боялась новых неведомых ей чувств. За неделю она ни разу не позвала его, и хан не тревожил ее, давая возможность самой решиться на повторение нового опыта. Но сегодня что-то должно было случиться, что-то плохое. Неясная мысль превратилась в твердую уверенность, и теперь великий повелитель степей пытался пробиться в сознание девушки, желая, чтобы она была на стороже.
- Проснись, Солнышко, - снова прошептал он.
- Мой хан, - рискнул подать голос Аман, видя, что хан замер.
- Не спи, - прошептал Таймаз и вдруг облегченно вздохнул и откинулся на спинку кресла, устало закрыв глаза и начав тереть виски. Так он сидел некоторое время, пока, наконец, не повернулся в сторону посла, все еще стоявшего на коленях и ждавшего внимания повелителя. - Что случилось, Аман?
- Вести из Огахара, повелитель, - посол подполз ближе. - Нас хотят обмануть, великий хан. Пока визирь шаха Мажита кормит нас с одной руки сладкой халвой, второй берет золото у короля Огахара.
- Визирь Хамза умный человек, но жадный, - усмехнулся хан. - Ты знаешь, что делать Аман.
Хан поднялся с кресла и потянулся, разминая затекшее тело. Посол в Белгине, тайши Аман, преданно взирал на своего хана. Таймаз прошелся по отведенным посольству покоям и взялся за черную ткань. Аман тревожно следил за тем, как повелитель заматывает голову тканью, оставляя лишь глаза, так выглядели все ханские охранники. Переговоры всегда вели доверенные лица, сам же хан присутствовал незримо, скрывшись под маской турхауда, руководя назначенным послом знаками, которые понимали лишь посвященные. Открывал хан лицо лишь наедине со своими людьми, и раз Таймаз вновь скрылся за маской, значит, собирается покинуть покои.
- Мой хан покидает своего презренного слугу? - спросил тайши Аман.
- Хан остался во дворце в Азхате, - проницательные черные глаза повернулись к послу. - Белгин покидают два охранника из свиты посла.