В приподнятом настроении он вышел из здания банка и направился к припаркованному рядом «Опелю». Едва он успел открыть дверцу машины, как к нему подбежали двое мужчин. Диваков не успел опомниться или крикнуть, как ему зажали рот и затолкали на заднее сиденье. Один из похитителей сел рядом и приставил пистолет к животу.
– Будешь рыпаться – получишь пулю, – пригрозил он.
Второй из напавших сел за руль. Чтобы не привлекать лишнего внимания, «Опель» не спеша тронулся с места и влился в вечерний поток машин.
– Вы кто такие? Что вам нужно? Давай, стреляй! – занервничал строительный магнат. – Да вы хоть в курсе, кто я такой? У вас будут серьезные проблемы.
– Конечно, в курсе. Знаешь меня? – Пока машина стояла на светофоре, сидевший за рулем Князев обернулся лицом к пассажирам на заднем сиденье.
– А, ты тот самый. Никак не успокоишься?
Диваков сразу узнал Богдана Князева. Правда, до этого он его видел лишь на фотографиях, сделанных Зотовым-младшим. Да-а, если бы отец с сыном довели до конца его план и убрали еще тогда этого неугомонного вэдэвэшника, то и сами были бы живы, и Дивакову не пришлось бы подаваться в бега.
Как только загорелся зеленый свет и машина тронулась с места, Диваков оттолкнул сидевшего рядом Карачуна и попытался открыть дверцу, чтобы выскочить на улицу, но та оказалась заблокирована.
– Все, надоел он мне, – устало произнес Карачун, слегка нажал бизнесмену на сонную артерию возле уха, и тот мгновенно отключился.
Диваков очнулся посреди гостиной в собственном особняке. Он сидел на стуле, крепко примотанный скотчем к ножкам, руки связаны перед животом.
– Еще раз привет, Григорий Иванович. Как самочувствие? – с издевкой произнес Князев.
У Дивакова слегка кружилась голова. Он осмотрелся по сторонам – после его отъезда в обстановке дома абсолютно ничего не поменялось. Разве что жалюзи на всех окнах были опущены.
– Не думай, что мы будем тебя пытать. Мы не садисты. Все что от тебя требуется – сказать, где заложены оставшиеся мины и когда взорвутся.
– Зря стараетесь. Хотите меня сдать ментам – пожалуйста. Я перед законом чист. В розыск меня пока что никто не объявлял, доказать мою вину вы не сможете. А если что, все эти шуры-муры с минами мои адвокаты с легкостью повесят на этого старого отставника с сынком-убийцей.
– Слушай, если ты такой белый и пушистый, то чего вдруг решил побриться налысо, слинять с поддельными документами? Хотя ладно, это уже не имеет значения. Не хочешь говорить – не говори. Меня эти юридические тонкости теперь мало волнуют. – Богдан достал из рюкзака мину, которую прихватил еще из подземелья под казармами, и подошел к Дивакову.