— Спасибо, Александр Васильевич, — сказал Дурново, — буду вам за это премного благодарен. Действительно, нам пора воевать с обнаглевшими щелкоперами беспощадно и решительно. Рассчитываю в этом на ваше содействие. А что вы скажете по самому предстоящему визиту? Есть ли у вас на этот счет какие-либо соображения?
— Петр Николаевич, — ответил я, — полагаю, что сей визит всецело следствие того, что произошло на Дальнем Востоке после появления нашей эскадры. Из разговора с адмиралом Ларионовым я узнал о визите на его флагманский корабль губернатора Циндао фон Труппеля, который, ссылаясь на указания из Берлина, предлагал оказать любое содействие нашей эскадре в войне против японцев. И даже более того — фон Труппель передал адмиралу Ларионову конфиденциальную информацию о возможной провокации британцев против кораблей нашей эскадры.
— Даже так! — крякнул удивленный Дурново. — Я хорошо знаю немцев — без соответствующего указания из Берлина губернатор Циндао не пошел бы на такое тесное сближение с нашими военно-морскими силами. По всей видимости, включение в состав окружения кайзера адмирала фон Тирпица служит тому подтверждением. Корабли адмирала Ларионова произвели огромное впечатление на фон Труппеля, который как моряк оценил их возможности. А это значит, что кайзер, который ведет активное военно-морское соперничество с королевским флотом Великобритании, будет просить нашего содействия в совершенствовании вооружения крейсеров и броненосцев, строящихся на германских верфях.
— А что сие означает? — спросил я у Дурново. — Это означает, что по прибытии в Петербург сам кайзер и адмирал фон Тирпиц всенепременно пожелают встретиться с кем-либо из нас. Или со мной, или с Ниной Викторовной Антоновой. Скорее всего, со мной — я слышал об отношении Вильгельма к женскому полу. Он считает женщин глупыми и для них вполне достаточными три «К»: Kinder, Küche, Kirche… К тому же кайзер весьма не сдержан на язык, а посему беседовать с ним придется мне. Конечно, в первую очередь будет официальная встреча у государя, а потом уже неофициальная с нами. Петр Николаевич, — обратился я к Дурново, — нужно будет завести разговор о том, чтобы намечающиеся политический и военный союзы были дополнены еще и торговым. Причем торговать надо не сапогами и булавками, а заводами и электростанциями, которые у Германии наилучшие в мире. Они нам промышленность — мы им доступ к нашему сырью, которого им так не хватает. И еще одно. Немецкие инженеры и техники, приехавшие к нам строить заводы, как правило, женятся на русских и остаются в России. А их дети, выросшие здесь, будут уже русскими немцами.