— Ваше императорское высочество, — начал я, — побывавшие здесь сегодня утром господа фон Плеве и Ширинкин пришли спросить нашего совета об улучшении работы их служб, дабы более тщательно охранять особу государя и его семью. Существует опасность, что террористы попытаются совершить на них покушение.
— Насколько серьезны ваши сведения? — спросила у меня побледневшая Ксения. — Ведь то, что вы говорите — это ужасно. Злодеи покушаются на жизнь брата! Неужели он может погибнуть, как мой дедушка?!
— Ваше императорское высочество, — попытался успокоить я запаниковавшую Ксению, — мы сделаем всё, чтобы этого не произошло. Но вы знаете, как трудно убедить вашего царственного брата, чтобы он был осторожен и слушался своих охранников. Я знаю только одного человека, который может хотя бы попытаться убедить государя прислушаться к нашим советам — это ваша матушка.
Ксения задумчиво теребила кружева на своих манжетах. Потом она взглянула на меня глазами, полными слез, и сказала:
— Я поговорю об этом с мам
а. Ники слушает ее, хотя и не всегда.
Потом она, поняв, что сказала лишнее, покраснела.
Я сделал вид, что не заметил ее смущения, и завел разговор на вполне нейтральные темы. Ксения интересовалась судьбой ее родных и знакомых. Я старался отвечать на ее вопросы лаконично и неопределенно. В общем, я был своего рода пифией, которая вещала жутко, таинственно и непонятно.
Вскоре появилась наша уважаемая Нина Викторовна. Не знаю, почему, но Ксения немного побаивалась Антонову. Может, она чувствовала в полковнике командную жилку, и чисто женским взглядом за внешностью прекрасной дамы разглядела строгого начальника.
Но в этот день Нина Викторовна была в хорошем настроении. Она легко и непринужденно вошла в наш разговор, рассмешила загрустившую Ксению, рассказав несколько забавных случаев из своей богатой приключениями жизни. Антонова была хорошим психологом и легко умела управлять настроением людей, с которыми вступала в контакт. Работа у нее такая…
Ксения рассказала нам о железнодорожной катастрофе в Борках в 1888 году, когда царский поезд на полном ходу слетел под откос. Удар был такой силы, что проломило вагонную стенку, и в пролом выбросило на откос земляной насыпи малолетнюю великую княжну Ольгу. А маленького великого князя Михаила из-под вагонных обломков доставал сам император Александр III с помощью солдат. Во всем поезде уцелело только пять вагонов. Всего же при крушении поезда погиб 21 человек и 37 были ранены.
Мы с Ниной Викторовной сочувственно повздыхали, и «утешили» Ксению тем, что и в нашем XXI веке случаются подобные трагедии. Ну, а потом наступило время обеда, хозяйка дома отправилась к своему большому семейству, а мы с Антоновой стали прикидывать, что нам делать в самое ближайшее время. Как воздух нам нужна была связь с Дальним Востоком. Мы отправляли зашифрованные телеграммы во Владивосток и Порт-Артур, но этого было мало. С Ниной Викторовной мы решили, что нужно развернуть стационарную радиостанцию, а точнее полноценный радиоузел, чтобы поддерживать канал связи с эскадрой Ларионова. По моему мнению, лучшего места, чем Новая Голландия, не найти. Во-первых, рукой подать до дворца великого князя Александра Михайловича; во-вторых, место изолированное, и попасть на остров для посторонних будет затруднительно. Ну и в-третьих, первая мощная радиостанция в Петербурге была развернута именно в Новой Голландии. Произошло это событие накануне Первой мировой войны. Я решил, не откладывая дела в долгий ящик, и заняться решением проблемы связи.