Опять послышался грохот — по камню над головой Избора что-то застучало, выбивая пыль и мелкую крошку, еще что-то просвистело рядом сквозь воздух.
— Ничего себе! — резко отпрянул старик, зябко потер левой рукой шрамы на плече. — Это у демонов что, стрелы такие быстрые? Глаз не видит, только ухом слышишь. И по валуну ударило крепко. Так выстрелить не всякому лучнику по силам.
— Раненые! — напомнил волхв.
— Сейчас, обожди… — Воин прислонил к скале копье, отдал свой щит целителю, себе отобрал у вечно унылого Бажена, кивнул: — Бегом!
Вместе они кинулись через прогалину, прикрываясь от пещер с демонами щитами. Послышался грохот — и что-то стало колотить в щиты с такой силой, что удары ощущались даже сквозь заговоренное дерево, крытое водяной шкурой — верхний край овала бил в плечо с такой силой, будто от взрослого воина дубинкой с размаху доставалось.
Заозерские воины напротив выскочили, быстро пустили по скале несколько стрел. Демоны перебросили свои колдовские молнии на них — Избор и Атрамир схватили раненого под плечи, торопливо отволокли в ущелье.
— Нога… — застонал бедолага. — Из-под щита высунул, а они и попали, злобные твари!
— Проклятье! Чем это они? Крови столько, словно медведь порвал… — Опустился на колено целитель, наложил правую руку, потянул боль в свою ладонь, мысленно делая глубокий вдох, тут же стряхнул в сторону и наклонился, всматриваясь: — Ступня на месте, но мясо вокруг щиколотки порвано и кости побиты. До осени тебе, брат, не ходить. Теперь потерпи, повязку наложу.
Волхв достал из поясной сумки мох и вымоченную для мягкости в уксусе бересту, закрыл рану, замотал веревкой, поднял голову:
— Сам не дойдет.
— Отнесем, чего делать, — пожал плечами старик, опять зябко огладив покрытые мелкими шрамами плечи. — За вторым?
Атрамир кивнул, взял щит — и они опять метнулись под молнии демонов. Те, на удивление, громыхнули всего несколько раз и перестали. Словно поняли: воины с человеческими черепами на головах не убивают, а лечат. Их бояться не нужно.
Второй раненый оказался куда более тяжелым, нежели первый. У него был разбит шлем — уму непостижимо, какой силы должен быть удар, способный разрушить заклинание трех лунных трав! Однако костяшки шлема были рассыпаны в труху, от них остались только нити на подшлемнике, а шея воина была повернута под неестественным углом.
— Странно, что вообще жив остался… — Молодой волхв выправил перелом, укрепил шею лубками, наговорил заклинание безвременности для сращения костей и тканей, облегченно перевел дух. — Теперь выживет. А спинную сердцевину пусть альвы заговаривают, мне сие не по силам. Слишком сложно.