№ 5-й и № 6-й эскадроны были построены на ближнем выгоне местечка Чекишки, сначала в пешем строю с лошадями в поводу и без сёдел. Потом Жамин скомандовал: «Седлай!» Потом: «Садись!» Потом: «Глаза вправо!» – потом сам в седле поехал вдоль строя. Вяземский и Щербаков видели, как Жамин толкал в морду выбившуюся из строя лошадь и подносил кулак к морде нерадивого драгуна, сначала тропотала лошадь, потом вздрагивал драгун. Потом они удивились, когда Жамин встал на фланге эскадронов и проверял, чтобы из-за пики правофлангового не были видны пики остальных двухсот всадников, это было высшим классом муштры. Потом вахмистр перестроил учебную команду в два ряда, выехал на фронт и провозгласил:
– Прощаюсь с вами!.. – Он говорил с паузами, будто сдерживал слезу. – Однако погодите, сволочи!.. Ещё я вернусь!.. Германец не убьёт, так я отхлестаю… Вовек живы будете! – Потом он поставил коня свечкой и проорал прощальное: – Вольна, с-сучьи дети! Р-разойди-и-ись!
Вяземский с офицерами переглянулись, покачали головами, и Щербаков сказал:
– Правильное вы, Аркадий Иванович, приняли решение.
– Да! – задумчиво ответил Вяземский. – Как было не послушать умнейшего Евгения Ильича… Точно бы они подкараулили его в спину.
* * *
Рано утром 7 июля № 1-й эскадрон поднялся от артиллерийской канонады, загрохотавшей на севере. Срочно поседлали. Дрок отправил вестового к фон Мекку, а сам взял направление на северо-запад на Жагоры, откуда предполагал начать поиск кавалерийского отряда князя Трубецкого. К 9 часам перешли мелкую Мушу в трёх верстах южнее населённого пункта Янкуны. В это время был слышен уже не только артиллерийский, но и ружейный огонь с северо-востока, и эскадрон повернул туда. Через полчаса справа над лесом примерно в версте высоко поднялась пыль, и Дрок послал разведку, разведка вернулась с запиской от фон Мекка. Оказалось, что фон Мекк сразу пошёл на север и сейчас опережает № 1-й эскадрон и уже достиг пулемётных парков и обоза отряда князя Трубецкого. Дрок направился к нему и отослал двух вестовых по обратной дороге к двигавшемуся Вяземскому. Через час эскадрон нагнал вестовой от Вяземского, он скакал всю ночь и, достигнув эскадрона, просто свалился с лошади, при нём была записка, что Вяземский с остальными силами полка должен к 12 часам достичь местечка Жагоры. Это было плохо, потому что и Дрок и фон Мекк получили приказ из штаба отряда Трубецкого окапываться западнее деревни Круки. От Круки на запад на сорок вёрст был разрыв фронта, поэтому Дрок и фон Мекк должны были высылать разъезды вплоть до Кляйн-Бланкенфельда южнее Жагоры и наблюдать, не пойдут ли германцы на прорыв через образовавшуюся дыру. Было совершенно необходимо срочно предупредить Вяземского о том, что он неожиданно может грудью оказаться перед фронтом пробивающегося противника. На перехват Вяземского вызвался Кудринский на своём великолепном гнедом гунтере по кличке Щелчок. Кудринскому предстоял поиск полковой колонны, поэтому севернее его маршрута Дрок выслал для завесы второй взвод, а сам остался с полуэскадроном. Четвертаков дал корнету двух опытных драгун.