Курашвили отвлёкся и стал думать: «Кастовое разделение», при чём тут «кастовое разделение»? Снаряды – это да! Проволочную изгородь можно и ножницами разрезать, слава богу, нам привезли ножницы. А прав он, автор, в том, что «средства войны крайне многочисленны»! Вот это точно – да! Вон наши солдатики придумали, мало того что колючая проволока, так они ещё подвешивают на неё коровьи ботала и жестяные банки, как колокольчики, и дежурят ночью, слухачи! Нет, видать, автор всё-таки не военный, если об этом «изобретении» не знает или не пишет! А этот Пьер Амп, писатель-художник, понятное дело – дурак дураком и, судя по всему, сидит у себя в Париже, пороха не нюхает и знай себе пописывает! И ещё жалуется! «Мировая эпоха!» Сволочь!»
«…Достигнуть действительно новых принципов в войне можно только при массовом применении старых приёмов, аппаратов и снарядов. Нужна проверка в действии, столкновении с живой материей, не на полигоне, не на манёврах, где все условно, как на сцене, а в бою. Нужна война, чтоб совершенствовать войну и выровнять её методы. А когда после военных столкновений наступает промежуток в десятки лет, когда военная техника в виде разрозненных изобретений накопляется, как мертвый капитал, тогда её внутренняя несогласованность совершенно неизбежна, и вся колоссальная машина войны может споткнуться о колючую проволоку…»
Эти слова разозлили Курашвили, и он бросил газету на колени: «Надо же? «Вся колоссальная машина войны может споткнуться о колючую проволоку»! И пусть «споткнётся», пусть они все остановятся перед колючей проволокой и разойдутся по своим сторонам, даже если расползутся, чёрт побери! Меньше на полях останется ног без людей и человеков без рук и голов!» Невидящими глазами Курашвили смотрел на огонь в печи. Огонь пылал ярко, дверца была приоткрыта, и сполохи плясали на его лице.
«…Новые принципы рождаются и очищаются, устаревшие приёмы отметаются только в практике. Промышленная техника совершенствуется только в действии, каждое изобретение немедленно действием проверяется и соподчиняется. Военная же техника развивается преимущественно лабораторным и канцелярским путём. Изобретения или простые изменения движутся по определённой колее, не встречая, где нужно, ограничения или сопротивления со стороны живой материи. Отсюда неизбежные чудовищные прорехи в техническом аппарате войны, – прорехи, которые приходится уже во время действия затыкать чем попало: получается автомобиль, в механизме которого мочалка и верёвка играют важнейшую роль… Согласованность, выросшая из проверки, будет найдена, – по крайней мере в идее и приблизительно – к концу войны, чтобы быть опять-таки нарушенной дальнейшими техническими завоеваниями мирного времени…»