– Привет, а что это у вас?
Это не лицемерие, нет. Это уже сверхлицемерие. Вернее, можно даже сказать, архилицемерие. Такого Ромка перенести уже не мог.
– А вот что, – он сунул диск Димке прямо под нос. – Узнаешь?
Лешка не отрывалась от лица юноши. Но тот абсолютно спокойно покачал головой и даже ни капельки не смутился.
– Я этот фильм не смотрел. А чей это диск, твой? – он взглянул на Марата.
– Ваш, – ответил тот. – Олеська дала.
– Значит, ее, а не мой, – равнодушно констатировал Димка. – У нас с ней с детства все игрушки разные. Причем мне она ничего не дает, а у меня все подряд хапает. А где она, кстати? И где твой скутер?
– Олеська на нем катается. Сейчас подъедет, – ответил Марат.
– И опять небось в моих кроссовках, – с досадой добавил Димка. – Где-то их пачкает, а я потом отмывай.
– Как в твоих? – удивилась Лешка.
– Да так. Ты, что ли, у своего брата ничего не берешь?
«Ага, возьмешь у него», – подумала Лешка и помотала головой:
– Да мне его вещи как-то и не нужны, своих навалом.
– А этой все мало, – махнул рукой Димка.
– Но они же ей велики!
– И что? Говорит, что ей в них удобно кататься. А вот и она. Ну, я ей сейчас устрою.
Издалека появилась желтая «Ямаха», управляемая человеком в мотоциклетном шлеме, больших очках и знакомых кроссовках. И этот человек ничем не отличался от того, что подлетел к Эле в Медведкове и выхватил у нее на дороге пакет с дисками и подушечкой.
Скутерист подъехал к ребятам и снял с себя шлем и очки. Лихой наездник, как по мановению волшебной палочки, превратился в хрупкую Олесю.
– Привет, – сказала она, растерянно оглядев неожиданную компанию.
В голове у Ромки пронесся самый настоящий шквал. Так вот в чем дело! Значит, Димка и в самом деле неплохой парень, и Лешка была права. Да он ему и самому нравился. С другой стороны, и подумать нельзя, что Димкина сестра на такое способна. Такая она вся из себя, идеал просто. Отличница к тому же. Правда, Илонка вчера немного подпортила ее неземной образ, но и тогда он не связал ее сообщение со своими подозрениями.
И наш детектив решил не церемониться. Не дав Олесе слезть с «Ямахи», он подошел к ней совсем близко и с презрением, на какое только был способен, сказал:
– Значит, оказывается, это ты довела бедную бабулю до инсульта. Эх ты! На наркоту, что ли, денег не хватает? Мы теперь все про тебя знаем. – И припечатал, как плюнул ей в лицо: – Воровка!
– Что ты такое говоришь? – вскинулся Димка и схватил Ромку за воротник куртки. – Олеська, в чем он тебя обвиняет?
Олеся широко распахнула свои прекрасные, в пушистых ресницах глаза и, взглянув на Марата, указала на Ромку рукой: