Гирр вышел из хижины. Плотный туман окутал поселок, в десяти шагах ничего не видно. Где-то рядом сонно всплескивала рыба, приглушенно крякали утки, заблудившись в тумане, плакали кулики. Вдруг, заглушая все звуки и уплотняя вязкий, сырой воздух, громом прокатился рев зверя. Но нигде ни движения, ни тени. Однообразный белесый туман. Лишь на сваях родового кострища трепетал огонь. «Сигнальный костер на случай возвращения охотников или рыбаков», — подумал Гирр. Он вернулся в хижину и крепко уснул.
Жу принесла еду и разбудила Гирра. Люди племени Барса ели пищу у родового костра только в особых случаях. Обычно женщины уносили долю, установленную вождем, в свои жилища: для себя, своего мужчины и детей. Часто кроме рыбы, мяса, корней и плодов приносили круглые пластины, которые Лая называла лепешками[3]. В глиняных посудинах варили черепах и моллюсков, закрытых в крепкие костяные хижины, — их было много на дне озера, — и получалась наваристая жидкость.
Ели вчетвером: сын Барса не вернулся с охоты. Лая сидела, опустив голову и не смея поднять глаза на гостя. Ее влажные, крупноватые губы чуть улыбались тайным мыслям. «Женщин иногда крадут в чужое племя, а мой мужчина сам пришел и останется со мной», — радостно думала она.
Вошел хозяин хижины, суровый и хмурый. Жу вскочила, приняла от него оружие и убрала в угол. Вождь молча и жадно ел, ни на кого не глядя. Насытившись, все встали на колени лицом в ту сторону, где на камне стояло божество с головой тура.
— Сыты мы, сыто племя, хвала тебе, — сказал вождь. Он поднялся первым и обернулся к Гирру: — Двух мужчин потеряло племя на ночной охоте.
Гость стоял, не зная, что сказать.
— Великий вождь, сын Барса, — вдруг заявил он, — Гирр желает остаться в южном племени, если позволишь ты.
Вождь вскинул на него черные глаза:
— Надолго ли?
— Надолго. А навсегда ли, не знаю.
— Никто не может знать тропу своей жизни, — сказал хозяин хижины. Он был рад решению гостя, но и эта радость не унесла печали из его глаз. — Что ж, хижину тебе найдем, выбирай и женщину.
— Уже выбрал, — Гирр прямо глядел в лицо вождя.
— Молодец, — улыбнулся хозяин. — Кто же она?
— Лая.
Сын Барса согнал с лица улыбку:
— Дочь вождя получает лучший охотник.
— Я стану им.
— Верю, станешь. Но не скоро… — Хозяин задумался. — Сделаем для гостя исключение. — И обратился к дочери: — Через три дня и три ночи ты станешь женщиной Гирра.
Лая упала на колени, припала губами к руке вождя и прошептала:
— Спасибо, отец. Лая будет для Гирра хорошей женщиной.
— Хорошо, — улыбнулась Жу.