— За работу.
В эти минуты в своей камере Гринвуд сказал:
— Я пойду с вами сам, не беспокойтесь.
Понадобилось некоторое время, чтобы прояснить ситуацию.
Когда Гринвуд так внезапно успокоился, сторожа попытались понять, что произошло, в чём было дело, но старик лишь брызгал слюной, а Гринвуд стоял на месте с оторопелым видом, качая головой и приговаривая:
— Я больше ничего не знаю, я…
Потом старик произнёс магическое слово «ноги», и Гринвуд опять взорвался. Но взорвался очень осторожно. Он не стал применять никакого насилия, а лишь вопил, выл и слегка жестикулировал.
Номер продолжался недолго, так как сторожа схватили его за руки. Увидев, что они хотят его успокоить ударом по макушке, Гринвуд мигом утих и стал очень благоразумен.
Он рассказал им о привычке старика копаться в пальцах ног и объяснил ситуацию.
Сторожа оказались одного с ним мнения, а это было именно то, чего он хотел. Когда один из них предложил: «Послушай, приятель, мы найдём тебе другое место для сна», — Гринвуд улыбнулся очень довольный. Он знал, куда его отведут: в одну из камер лазарета, где он мог бы отдохнуть до утра, а утром его осмотрит врач.
Так они думали.
Гринвуд прощально улыбнулся старику, вытирающему носком кровь, текущую из носа, и между двух сторожей вышел из камеры. Он заверил их, что последует за ними без всяких осложнений, а они успокоили его, что не сомневаются в этом.
Его повели тем же путём, как и на свидание к Проскеру: по металлическому коридору, металлической винтовой лестнице, по другому металлическому коридору и через две охраняемые двери. Потом маршрут изменился: по длинному коричневому коридору за поворот, где в тихом, спокойном местечке из дверного проёма возникли двое в чёрном, в чёрных капюшонах и с чёрными револьверами в руках.
— Без шума!
Сторожа смотрели на Дортмундера и Чефуика, ибо это были они, и моргали от удивления глазами.
— Вы сошли с ума, — сказал один из них.
— Не обязательно, — возразил Чефуик, остановившийся возле двери. — Сюда, господа, — прибавил он.
— Вы не станете стрелять, — сказал второй сторож. — Шум привлечёт внимание.
— Потому мы и надели глушители, — сообщил Дортмундер. — Вот эта штука, похожая на гранату, на дуле… Хочешь послушать?
— Нет, — отказался сторож.
Все вошли в камеру, и Гринвуд закрыл дверь. Поясами сторожей связали им ноги, галстуками — руки, а подолами рубашек заткнули им рты. Комната, в которой они находились, была маленькой и квадратной, посередине стоял металлический письменный стол. У телефона на столе Дортмундер оборвал провода.
Когда они вышли, Чефуик старательно запер дверь на ключ.