— Но тут всё гораздо проще, — возразил Гринвуд. — Ведь это комиссариат, повторяю тебе. Ты знаешь, что это означает. Просто здание, полное парней, печатающих на машинках. Если есть вещь, в которую они не верят, так это в то, что к ним может кто-нибудь вломиться… Не сравнить с тюрьмой, из которой вы меня вытащили.
— Больше того, — добавил Келп, — мы столько времени потратили на эту работу, что мне противно бросать всё на ветер.
— Я прекрасно тебя понимаю, — сказал Чефуик, — и в чём-то согласен с тобой, но вместе с тем у меня ощущение, что это будет испытанием судьбы. Мы провели две операции: никто из нас не погиб, никто не сидит в тюрьме, никто не ранен. Мы должны благодарить бога, что всё прошло так благополучно. Нужно бросить это дело и заняться чем-нибудь другим.
— Вот в том-то и суть, — возразил Келп. — У нас пока нет ничего на примете, надо найти что-нибудь подходящее. Но есть дело с изумрудом, так почему бы не попытаться ещё раз?
— Три работы по цене одной, — заметил Дортмундер.
— В этом отношении вы правы, — вмешался майор. — Вы проделали бо́льшую работу, чем было предусмотрено нашим контрактом, и должны быть лучше оплачены. Вместо тридцати тысяч долларов на человека, как условлено, мы вам дадим… — Айко сделал паузу и подумал. — Тридцать две тысячи, — наконец продолжил он. — Лишние десять тысяч на всех.
Дортмундер усмехнулся.
— Две тысячи долларов, чтобы вломиться в комиссариат полиции? За такие деньги я не вломлюсь даже в телефонную будку.
Келп посмотрел на майора так, будто разочаровался в своём лучшем друге.
— Это на самом деле мало, майор, — сказал он. — Если это всё, что вы можете предложить, то лучше прекратим разговор.
Майор нахмурил лоб и поочерёдно посмотрел на присутствующих.
— Не знаю, что сказать, — признался он.
— Скажите: десять тысяч, — намекнул Келп.
— На человека?
— Вот именно. И 200 долларов в неделю.
Майор задумался. Слишком быстрая капитуляция могла вызвать подозрения, и он ответил:
— Я не могу дать столько. У моей страны нет такой возможности, мы уже и так пошатнули национальный бюджет.
— Тогда сколько? — дружелюбно спросил Келп.
Майор кончиками пальцев забарабанил по столу. Он прищурился, потом закрыл один глаз, почесал голову за левым ухом и, наконец, решился.
— Пять тысяч.
— И двести долларов в неделю.
— Хорошо, — согласился майор.
Келп посмотрел на Дортмундера.
— Это тебя устраивает?
Дортмундер покусал палец и пришёл к выводу, что майор видимо, понял, что он, Дортмундер, тоже играет комедию.
— Я взгляну на комиссариат, — проронил Дортмундер. — Если дело мне покажется возможным и если Чефуик согласится, то соглашусь и я.