– Папа!
– Лен, да чего ты так орёшь?!
Рома тряс за плечи. Над широкими трусами синхронно трясся Ромин живот.
– Хватит, – Лена встряхнула головой. – Где Нюся?
– Где-где, спит. Лен, тебе кошмар приснился или опять началось?
Из детской слышались всхлипывания, а под боком – очень низкий и весьма конкретный рык.
– Фанта, фу! Ром, ты в другой раз осторожней подходи, охранный рефлекс у ротвейлеров никто не отменял.
– Ну да, слышала бы ты свои вопли!
Лена прошлёпала в детскую, одна нога в тапке, другая – босиком. Нюся плакала во сне. Не обращая внимания на маячившего в дверях Рому, Лена с ней противнейшим образом посюсюкала, почесала пузечко, точно Фанте, и ребёнок затих, примерно сложив ручки на одеяле, но физиономия всё равно осталась слегка обиженной. «Небось, Ване на меня жалуется, – вздохнула Лена. – Такой прогулки я бы ей устроить не смогла, я только всё портить могу. Откуда бы там взяться папе, вот что скверно. Если это был папа. «Извини, пап, я звоню тебе в четыре утра, потому что у меня случился очередной глюк».
– Может, расскажешь, что случилось? – напомнил о себе Рома.
– Утром. Давай доспим.
Рома смотрел кисло и недоверчиво.
– А это точно не оно? Ну, ты меня понимаешь.
– Расслабься.
***
– Знаешь, что меня в тебе больше всего прикалывает? – не дожидаясь ответа, Ромин голос взвинтился вверх. – Каждый твой песец страдает ожирением, несовместимым с жизнью, но ты мало того, что находишь всё более откормленные экземпляры, так ещё и других за собой утягиваешь.
От такой наглости у Лены перехватило дыхание.
– Чего?! Это ж ты мази обожрался, с тебя всё пошло!
– Да, я её съел, и мне было вкусно, убей меня за это, – простыня сложилась на пол вместе с Ромиными волосами. Рома провёл рукой по голове. – Там ничего не осталось! – простонал он.
– Нормально осталось, – уверенно соврала Лена, отведя, тем не менее, глаза. – Это, знаешь ли, первый Нюсин опыт с ножницами, раньше ей не удавалось до них добраться, и сегодня бы не удалось, положи ты их вчера на место.
Нюся подглядывала из-за двери, тихая и скромная, как выкушавшая краденого сыра Фанта. Проснувшийся первым ребёнок усовершенствовал дяде Роме причёску. Результат получился настолько эксклюзивным, что пришлось вгонять его в общепринятые рамки при помощи машинки.
– Я похож на тифозного колобка! – доносилось из ванной.
Посмеиваясь, Лена сметала в совок бывшие Ромины кудри.
– Это не из-за стрижки, а жрать надо меньше.
Не зубы, отрастут, так даже лучше человеку, редко обременяющего себя мытьём головы. С другой стороны, переживания отвлекли Рому от настоящей проблемы. При мысли о том, как он мог бы распсиховаться, у Лены ныли зубы.