Рома воплощал идею невинности.
– Поживу у тебя, папа выпишется из больницы, купит мне квартиру – он только обрадуется, что я, наконец, хочу жить самостоятельно. Будет класть мне на карту столько же, сколько раньше, у меня аскетические потребности…
– Как долго он без сознания? – осторожно спросила Лена.
– Что ты, был всего три дня, сейчас состояние тяжёлое, но опасности нет. Лидка положила его в частную клинику, меня не пускают. Но я сам не лезу, папе сейчас не до наших с Лидкой разборок. Кстати, не думай, я пригожусь – я хорошо лажу с детьми. На Татьяне Викторовне сэкономишь.
Дело представилось с неожиданной стороны.
– Помню я, как ты ладишь, – проворчала Лена, но поглядывала на Рому заинтересованно.
– На самом деле я ответственный. Мамин психолог говорил, даже гиперответственный и тревожный.
– А готовить ты умеешь, тревожный?
– Не представляешь, сколько я перечитал кулинарных блогов! И я могу мыть посуду. У мамы я однажды мыл унитаз, в качестве повышения мотивации к учёбе.
Ленин взгляд окончательно потеплел.
– Ну, если ненадолго…. Не обижайся, Ром, просто я не очень хорошо уживаюсь с людьми.
– Зато я великолепно уживаюсь! После Лидки с кем угодно уживусь.
– Достала она тебя, – усмехнулась Лена.
– Мягко сказано. Какое облегчение, что она меня из дому турнула, сам бы я ещё долго не решился. Своя квартира – уборка, стирка, а я не рождён для этого дерьма. Но лучше так, чем с Лидкой! Я, в целом, спокойно отношусь к чокнутым, только Лидка элементарно буйная. Представляешь, у нас нет ни одного телевизора…
Лена пожала плечами.
– У меня тоже.
– Потому что есть ноутбук, и ты пересмотрела тучу фильмов о вампирах и оборотнях, я бы на твоём месте стеснялся…
– Ха! Стесняйся на своём, поводов больше чем достаточно.
– Как бы то ни было, я ни разу от тебя не слышал ничего в стиле: «Я не смотрю фильмов, потому что смена кадров создаёт волновое торсионное поле, испускающее флюиды. Они изменяют память воды, из которой состоит человеческое тело, и тем самым разрушают биополе, зомбируя мозг на низком культурном уровне».
– Лидка такое говорит? – вяло заинтересовалась Лена. – Мне она всегда казалась до тошноты нормальной.
– С психами всегда так: чем нормальней кажется, тем круче каша в мозгах, спроси у Иннокентия Германовича. Нормальным нельзя доверять. Если у человека такая качественная маскировка, значит, ему действительно есть, что скрывать! Лидка – единственный известный мне человек, не имеющий мобильника, в смысле он у неё есть, но у помощницы, сама в руки не берёт. А папа заплатил страшные бабки за соседский дом только ради того, чтобы Ольгу Леонидовну не ломало прогуляться к Лидке пешком, когда приспичит поболтать, ведь Лидочка и по городскому не разговаривает, на звонки отвечает через няню либо домработницу. Ей, видите ли, любые аппараты испускают прямо в мозг всепроникающие энергетические невидимые лучи.