Дойти до комнаты - и снова задохнуться, словно в первый раз увидев, так и не привык к этому зрелищу: ходит по комнате, в одной рубашке - какую со стула подхватила, такую и набросила. Утонула в ней вся, только шея нежная выглядывает, да ноги от колен торчат, босые. Что ж за привычка такая - босиком по холодному полу? Полное право - подхватить на руки, усадить на диван, обхватить ступни ладонями. Нужно ведь проверить - на сколько уже замерзла? Растереть горячими руками каждый пальчик, даже подышать можно. Только и успела моргнуть удивленно, но разговор не прервала - очень важный, видимо. И не нужно делать страшные глаза - никто тебя не домогается, сейчас теплые носки на ножки натяну и оставлю в покое.
Вот так. Первая встреча есть. Оставим в комнате, пусть дальше беседует, и пойдем сочинять завтрак.
Спиной почувствовал, как зашла, как уселась на диванчик - снова с ногами, как котенок. Вдох. Выдох. Поворот.
- Привет. Доброе утро, в смысле.
- Привет. - И молчит. Никакой подачи. Не хочет помогать. Ладно, будем сами выплывать. Не впервой.
- Омлет будешь? И кофе с булочками. Только что свежие купил.
- Буду. Спасибо. Тебе помочь?
- Да нет, я уже сам справился. Угощайся.
- Спасибо. - И почему так приятно смотреть, как она ест мой омлет? Ведь толпы людей за всю жизнь завтракали, обедали и ужинали на этой кухне. Почему именно ее аппетит так радует?
- Тебе снова спать не дают? С утра домогаются все, кому не лень?
- Да как тебе сказать, насчет домогательств... - и долгая такая пауза. Ага, начинаем первую сцену нашей постановки. Недолго мы ходили вокруг да около.
- Ну, так и скажи, как есть. - Очень страшно в глаза смотреть, но - надо. Пусть первая скажет все, что думает по этому поводу. От этого и будем плясать.
- Это ты мне скажи, почему я заснула на диване и одетая, и с тобой, а проснулась в кровати, без одежды, и одна?
- Ну, не знаю. Ты, случаем, не лунатишь? По ночам не ходишь? - Да, даже перед собой стыдно признаваться в трусости, после неудачной попытки свести все к шутке.
- Сейчас ты у меня куда-нибудь пойдешь. Далеко и надолго. Что мы с тобой ночью делали? - Вот сейчас отпустило. "Мы делали" - это вам не "что ты со мной сделал?". Это уже не обвинение, а разделение ответственности.
- Ань, ты совсем не помнишь? - а сейчас по-глупому прозвучало, ведь так надеялся, что вообще не поймет и не вспомнит. И вдруг обидно стало как-то.
- Помню. Что-то. Но смутно. Я к тебе приставала? - Вот она вся, в этом. Вместо обвинений, пытается понять, где накосячила. И сразу хочется во всем сознаться. Как она это делает? Что творит с мужским разумом, сама хоть понимает?