– Я спросил: не хотите ли сыграть партию в вист или во что-нибудь другое? Кроме дартс, конечно.
– Думаю, мы могли бы сыграть в вист, – кивнула Уитни, скорее вежливо, чем с энтузиазмом.
Но тут, увидев перед камином шахматный столик, она подошла ближе, чтобы получше рассмотреть фигурки.
– Как прекрасно! – выдохнула девушка.
Половина комплекта была отлита из золота, половина – из серебристого металла. Каждая фигура была почти с ладонь, и, подняв тяжелого короля, Уитни затаила дыхание: она держала в руке изображение Генриха Второго, и лицо статуэтки было настолько выразительным и похожим на оригинал, что Уитни могла лишь восхищаться гением ювелира, сделавшего ее. Королевой оказалась жена Генриха, Элеонора Аквитанская. Уитни поставила фигуру на место и подняла слона
[4].
– Так и знала, что это будет Томас Бекет! – улыбнулась она. – Бедный Генрих, даже на шахматной доске архиепископ Кентерберийский его преследует.
Она осторожно, почти благоговейно расставила все по местам.
– Вы играете? – удивленно вырвалось у Клейтона, и он с таким недоверием уставился на нее, что Уитни немедленно решила попробовать уговорить его сыграть партию.
– Боюсь, не слишком хорошо, – ответила она, опуская глаза, чтобы скрыть лукавый смех.
Она действительно играла так «плохо», что дядя Эдвард искренне жалел о том дне, когда решил научить ее. Так «плохо», что он часто приводил наиболее опытных шахматистов из консульства, чтобы те попытались нанести поражение племяннице.
– Вы часто играете? – с наивным видом осведомилась она.
Клейтон уже расставлял кресла с темно-красной кожаной обивкой по обе стороны шахматного столика.
– Очень редко.
– Прекрасно! – объявила Уитни с ослепительно жизнерадостной улыбкой, усаживаясь поудобнее. – В таком случае это не займет много времени.
– Попытаетесь разбить мои войска, мадам? – лениво протянул он, высокомерно подняв бровь.
– Наголову! – решительно заявила Уитни.
Она сделала несколько хорошо продуманных ходов в полной уверенности, что может выиграть, но опасаясь при этом недооценить его способности. Сначала Клейтон играл быстро, решительно, почти не задумываясь, но прошло минут сорок пять, и темп игры сильно замедлился.
– Кажется, вы намереваетесь выполнить свою угрозу, – хмыкнул он, оглядывая ее с откровенным восхищением после того, как лишился ладьи.
– Все идет не так легко, как я рассчитывала, – вздохнула Уитни. – Кроме того, я сумела распознать ваше мастерство за три хода до того, как вы убедились в моем. Уже одно это должно было стоить вам партии.
– Прошу прощения за то, что разочаровал вас, – шутливо извинился он.