Хромой вздрогнул.
– Помогите ради Господа! Ради Христа! – завел он шарманку, крестясь.
Васька тоже стал ныть и креститься.
Мужик приблизился и, не снимая черную варежку, вынул
ПОЛТИННИК.
Он бросил его в банку Хромого.
– Выпей, – сказал он и пошел дальше.
Хромой опешил. Не спит ли он? Он спрятал полтинник в карман. Во внутренний карман спрятал, так как наружные были с дырками и в них даже поллитра проваливалась.
Васька завидует. Он хочет выпить. Все хотят, дело ясное. Когда есть бабки, к тебе лезут и ты свой. А если нет, то и не нужен ты, хоть сдохни. Здесь за просто так друг друга не любят и многие леты не тянут как в церкви. Васька другой. У него когда есть, он делится. И ему можно дать. А если еще кто-то пристроится, то хрен тому с маслом.
Братьев сегодня нет (жрут где-то водку), и можно потратить все. Здесь на завтра не оставляют.
Он встал с ящика. Уже не так холодно, как вчера, но все равно схватывает. Подморозило щеки, на бороде иней. Это не страшно с бабками. Без них сдохнешь. А из-за них того и гляди кончат. Все одно – что без них, что с ними. Дрянь.
Сделав два шага, он почувствовал боль в колене. Как будто зажали в тиски и давят. Мать вашу!
Ругаясь, он подошел к Ваське:
– Сколько?
Тот смотрел на него снизу вверх.
– Тридцать.
– Мало.
– Сколько уж есть. – Васька встал и повис на подпорках.
Негусто. Не брешет безногий?
– Хрен с тобой, – сказал Хромой хмуро. – Скидываемся.
Едва не подпрыгнув от радости, Васька сунул руку в карман, выгреб оттуда мелочь и стал считать ее под взглядом Хромого. Пару раз монеты падали на утоптанный снег, и тогда Хромой наклонялся, подбирал их и, матерясь, отдавал Ваське.
С грехом пополам они подбили итог: тридцать один рубль и двадцать восемь копеек. Вместе с деньгами Хромого это за сотню, и это значит, что можно поесть и выпить. Сегодня праздник. Без него как? А потом опять будет плохо, да и хрен с ним.
Сразу стало теплей. Это всегда так, когда есть деньги на водку. А еще теплей, когда ее пьешь.
Они шли к трехэтажному дому в двух кварталах отсюда. Там продавали водку в квартире на первом. Бывало, травились, блевали, но не дохли и ладно. Чтоб не травиться, бери в вино-водочном, а там те же пол-литра в два раза дороже.
Они подошли к дому.
Здесь все надо делать по правилам, иначе не купишь.
Подходишь к железной двери, звонишь два раза коротко и один раз длинно, ждешь, пока твою рожу рассмотрят в глазок, потом дверь открывается на цепочке, просовываешь руку с бабками, дверь закрывается. Ждешь. Дверь открывается. Высовывается рука с водкой, берешь ее – и на улицу. В подъезде нельзя пить. И нельзя ссать. Менты уже накатывали на хату, и были разборки. Сначала лавку прикрыли, а потом снова открыли. Главное, чтобы совсем не закрыли, а то придется ходить туда, где дороже и хуже.