В какой-то момент мотоцикл Прыгуна оказался в конце своеобразного коридора, образованного стеной недостроенного корпуса и ограждением заводской территории. Почувствовав, что попал в тупик, он притормозил и остановился, внимательно прислушиваясь к звуку мотоцикла Гризли, пытался определить по шуму, где тот находится, чтобы ненароком не выскочить под его удар. Однако бетонные стены с многочисленными выступами и отверстиями искажали звуки, и трудно было понять, с какой стороны находится мотоцикл. И вдруг он совершенно неожиданно появился в этом же коридоре, только в противоположном конце.
От этой встречи Гризли тоже растерялся и остановился. Какое-то мгновение дуэлянты смотрели один на другого. Каждый прикидывал, какую пользу он способен выжать для себя из этой ситуации. Затем оба всадника не сговариваясь ринулись навстречу друг другу.
Стремительно набирая скорость, они сближались, словно два истребителя, идущие в лобовую атаку. Это была беспощадная война нервов – кто не выдержит первым.
Гризли задиристо мчался на врага, не сомневаясь, что у того вот-вот сдадут нервы и он свернет с дороги. Чего же этот болван медлит – ведь между ними осталось всего ничего, считаные десятки метров. Ему уже было хорошо видно лицо Прыгуна.
Лицо-то, может, он и видел. Но в общих чертах. Если бы заметил подробности, то понял бы, что его соперник не отступит. Это было лицо решительного человека, настроенного на бескомпромиссную борьбу. С таким выражением матери защищают своих детей, солдаты идут в решающую атаку. Так смотрит человек, когда все поставлено на карту, и он не отступит ни при каких условиях. До Гризли это дошло слишком поздно: что его противник не свернет, он понял в последнее мгновение перед столкновением и решил свернуть сам. Однако скорость была слишком большая. Мотоцикл байкера сильно занесло, удержать его водителю было не под силу. Байк завалился на бок, следом за этим от удара о железобетонную опору несколько раз перевернулся, как подсеченная на полном скаку лошадь. Самого Гризли подбросило кверху, и бедняга с невероятной силой ударился головой о плиту перекрытия.
Когда Андрей, развернувшись, подъехал к тому месту, где лежал Гризли, тот был уже мертв.
Корешков снял очки с лица и, не мигая, смотрел на труп своего противника. Даже не верилось, что этого большого, физически сильного человека уже нет в живых. Не верилось также, что в живых остался он сам. А ведь несколько минут назад прощался с жизнью. Все, думал, нашла коса на камень, сейчас шмякнутся оба.
Андрей тяжело дышал, его начинал бить нервный озноб. По лицу и спине стекал пот. Он достал носовой платок, вытер лицо, затем снял шлем и что было сил швырнул его наземь.