В конце концов Потоцкий настоял на своем: они пошли в недорогой ресторан со шведским столом. Вадиму Сергеевичу показалось, что Вершинин смотрит на него со скрытой иронией.
– Чего уставился? – спросил он. – Смеешься, что салон закрыли? Мол, я в дерьме, а вы все в белом.
– Господь с тобой, – сказал Борис. – Кто же не понимает, что это может случиться с каждым. Какой уж тут смех. И потом, для меня это тоже невыгодно.
В обращении с директором «Меркурий-сервиса» Вершинин чувствовал себя неловко. Он значительно моложе Вадима Сергеевича и, по идее, должен обращаться к нему на «вы». Однако они соратники, давно знакомы, обращение на «ты» более логично и понятно. Поэтому, каждый раз говоря ему «ты», Борис делал внутреннее усилие. Хотя понимал, что эти церемонии Потоцкому совершенно безразличны. Если он о чем-то задумывается меньше всего, так это именно об этом: как будет обращаться к нему Борис.
– Меня таскают на допросы, – продолжал бывший директор салона.
– Часто?
– Примерно через день. Как это, по-твоему? Часто или редко?
– Могли бы и пореже.
– Вот то-то и оно. Я этих допросов не любитель. Мне, Борюшок, и одного захода в зону хватило. Сыт по горло. Просто уже не хочу иметь с этими мазуриками дела.
– Хочешь слинять? – спросил Борис.
– Рад бы. Только это не так-то просто сделать. На моей шее слишком много нахлебников.
– А что много? Жена да сын.
– Нет, – поморщился Потоцкий, – там еще теща с тестем, моя сестра, двоюродный брат. Ведь всем же я как-то помогал. Как они без меня выдержат?!
Борис придвинулся к нему и жарко зашептал:
– Если ты надумал валить отсюда, то не советую. Не можешь спрятаться на необитаемом острове. Все же сейчас фиксируется, записывается в компьютерах, передается из одной страны в другую. При желании Хозяин тебя везде найдет.
– По-моему, ты преувеличиваешь, – сказал Вадим Сергеевич. – Он тоже, между прочим, не всевидящее око. Почему ты считаешь его таким всесильным? Кто он такой?
– Не знаю. В этом-то и беда. А насчет всесильности просто факты говорят.
– Какие?
– Да этих фактов навалом!
– Нет, ты примеры приведи, – не унимался подвыпивший Потоцкий. – Назови хоть один.
– Это проще пареной репы. Например, Гризли убит. Вадим Сергеевич потряс головой, словно желая избавиться от наваждения:
– Ничего не понимаю. Кто такой Гризли? Это кличка?
– Кличка. Конечно, кличка. Не фамилия ведь, – раздраженно ответил Вершинин и закурил. – Это тот самый тип, который спровадил на тот свет Надю Святковскую.
– Что ж, он по своей воле это сделал? – спросил Вадим Сергеевич.
– Я тебя умоляю, не задавай идиотских вопросов, – сказал Борис. – По своей ли, по чужой… Сделал что-то человек, а теперь он жестоко наказан. Причем не нашим судом, а по законам шариата. Зачистили и его, и вся любовь. Может, Надюшу «заказал» ему я. А кто-то другой предусмотрительно убил его. – Он поднял указательный палец. – Причем втайне от меня, без согласования со мной. Или возьмем другой случай… Слушай, давай выпьем, – прервал он сам себя.