Невеселые мысли захватили директора, пока шел до своего кабинета.
Бросил шляпу на стул, сел за стол, поднял трубку, подержал несколько секунд и опустил. Нет, сейчас не до Стрижова. Надо остыть, разобраться во всем.
4
Алексей и Татьяна переправились на другой берег Днепра на катере.
Они собрались на остров Динька, который издали похож на опрокинутую плоскодонку. Но это издали, а так остров большой, километра два тянется.
Пронзительно сияла река, переливаясь под чистым горячим солнцем, слепила, будто не вода текла в ее зажатых берегах, а расплавленное серебро.
Дымя и урча, сновали по широкой реке юркие буксирчики, торпедами проносились элегантные "метеоры", дремали, прильнув друг к другу, целые караваны барж. А чуть дальше гремел, громыхал огромный порт, к причалам которого подходили десятки разных судов. Сноровисто работали краны, и женский голос в репродукторах отдавал какие-то команды. До катера доносились только обрывки слов.
На острове много отдыхающих. К вечеру их, конечно, поубавится.
У Алексея за плечами рюкзак, под мышкой сложенная палатка. У Татьяны — сборная удочка и палки для палатки.
Удобные места для ловли рыбы уже заняты. Наверное, с самой зорьки люди сидят.
— Может, здесь остановимся? — спросил Алексей. — Кажется, для отдыха подходяще и для рыбалки.
— Не возражаю. Давай палатку сейчас поставим.
— Нет, потом.
Алексей закинул удочку.
— Ловись, рыбка, большая и маленькая!
Приятной прохладой дышит легкий ветерок, ярко светит солнце, разноголосо поют птицы в прибрежных кустарниках. А в кронах дуба развеселились дрозды. Над водой кружатся чайки, выискивая добычу. Но Алексей ничего этого не замечает, перед ним только поплавок пестрит среди мелких волн. Вот клюнет!
Проходит час, больше. Уже в глазах Алексея пестрит, и кажется ему, что это не вода течет, а он плывет вместе с землей, а вода стоит на месте. Нет, Днепр живет, дышит, двигается. Даже, кажется, волны — и те шелестят, как живые. Вдали от берега они жаднее, бездушнее, а ближе к берегу — ленивей, крылатее. И касаются берега извилистыми длинными, узкими, как у змеи, полосами и тут же умирают.
— Ну что, Алеша, не клюет?
Татьяна отрывается от книги.
— Почему-то не клюет. То ли погода такая…
Наживил свежего червя, поменял глубину, ждет.
— Словно в воде рыбы совсем нет. А ведь в прошлом году на этом месте десятка три хороших окуней взял и подлящика вытащил. Ну ничего, вечером мы ершей наловим. Да, может, и верховодка пойдет.
Татьяна сидят у самого дуба. Кто-то смастерил здесь скамейку. Ей уже не хочется читать. Где-то совсем рядом закуковала кукушка. Татьяна прошептала: "Кукушка, кукушка, скажи, сколько мне лет жить?" Кукушка куковала долго. Татьяна считала, считала и сбилась.