1
Когда показалась колхозная ферма, передняя машина вдруг остановилась и начала оседать.
Алексей тоже остановил «Сибиряк» и вышел. «Неужели угодил в яму?!»
— Вот, — сказал испытатель. — Наверное, силосная или черт знает какая.
А машина оседала.
— Давай попробуем вытянуть, — попросил испытатель. — В инструкции что написано: машина по бездорожью всюду пройдет. Только по воздуху не летает, а то и летает, если на короткое расстояние.
— Ну, хватит умничать! — сказал главный инженер. — Помогите ему лучше зацепить трос.
— Как трос? — уже серьезно возразил Алексей. — А лебедку для самовытаскивания зачем наши конструкторы изобрели? А межколесный дифференциал, блокирующий колесо?!
— Ну ладно, — согласился Стрижов. — Давайте лебедкой. Только времени много потеряем. Мы и так до темноты задержались. Вас, наверное, никто дома не ждет?..
Ревет от невыносимой нагрузки мотор и, срываясь на высоких нотах, свистит, как реактивная турбина. Машина медленно выползала из ямы.
— Видишь, медленно, но надежно, — улыбнулся главный инженер. — … Пожалуй, с тросом грузовая попыхтела бы. А лебедкой…
— А я что, против лебедки? — вспыхнул Алексей. — Только трос у нее коротковат.
«Горячий», — подумал Стрижов о сыне.
— Если бы заметил, обошел, — сказал инженер-испытатель, вылезая из машины. — Ну, теперь все в порядке.
Все закурили, кроме одного испытателя, угодившего в яму. Он полез под машину. И тут же показалась его кудлатая шапка.
— Все, конец, — сказал он. — Масло вытекло.
— Как вытекло?
Алексей опустился на колено. Снег чернел.
— Наверное, на камень наскочили, — произнес Стрижов, — а может, пробка была незавёрнута.
Алексей вместе с испытателем полезли под машину. Долго возились.
— Ну, что? — спросил Стрижов, заглядывая под машину.
— Двигатель ударился о балку, — ответил Алексей, — и пробил картер переднего ведущего моста. Кстати, об этом мы тоже указывали в своей докладной. Да, теперь придется тебе загорать, дружище!
Ох, как не хотелось Алексею бросать напарника!
Он сам не раз испытывал силу взаимовыручки товарища в трудных условиях. И если по каким-либо причинам приходилось оставлять машину, то долго потом терзала горечь беспомощности, и хотя было ясно, что другого выхода нет, — чувствовал себя виноватым.