Открыла форточку, из которой вместе с утренней свежестью влетел звонкий шум города. Посмотрела в окно. Вот он, родной, прекрасный белый город! И вдруг увидела Тараса. „Значит, я проснулась от стука двери“.
Юля долго смотрела, как уходил он все дальше и дальше, пока не затерялся среди прохожих.
„А может, это не он, а кто-то похожий на него? — подумала и отошла от окна. — Теперь я знаю, почему так страдала“.
6
Тарас приходил в цех минут за пятнадцать-двадцать до начала работы. После напарника надо осмотреть станок, получить резцы и все необходимое.
Сегодня он еще не успел подойти к станку, как столкнулся с Ручинским.
Поздоровались.
— Что-то, Тарас, в твой огород зачастила чужая козочка! — сказал Ручинский и постарался поймать его взгляд.
— Какая козочка, Николай Тимофеевич?! — Тарас потрогал редкие курчавые усики.
— Какая? В юбке! Беспутный ты, Тарас, вот что я тебе скажу. И она хороша! Выскочила замуж — то живи себе!
„Неужели Федор раззвонил? — подумал Тарас. — Он знает, что однажды ко мне в общежитие приходила Юля. А может, мой визит к ней дошел до Ручинского?“
Сделал бы кто другой такое замечание, не сдержался бы, а от Ручинского придется выслушивать.
— Завязал я, Николай Тимофеевич! Точка! Честное слово!.. Шарики не в ту сторону сработали.
— Ну смотри!
Непоправимый стыд жег его всего.
Тарасу повезло, к ним подошел секретарь парткома Слесарев. А он бочком, бочком удалился, словно покурить.
— Ну что ж, секретарь, можно поздравить с выполнением плана первого месяца пятилетки! — сказал Слесарев, пожимая руку Ручинскому.
Тарас резко повернулся и пошел к своему станку.
— Липа! — Ручинский ощутил в пальцах мелкую, прорвавшуюся только сейчас, неприятную дрожь. — Редукторов недодали, балансиров тоже. Начнется сейчас штурмовщина.
Ручинский подробно рассказал все, что знал, Слесареву.
— Странно! — произнес секретарь парткома и развел руками. — Я хорошо знаю Григория Петровича. Человек он осторожный и не стал бы на свой страх и риск на целую неделю снимать редукторы и балансиры с производства. Если это сделал, то только с ведома Стрижова или Привалова. Разберусь. Да, о резцах. Заказали, наконец, снабженцы твои резцы. Слушай, Николай Тимофеевич, от тебя домостроем что-то попахивает. Во Дворце культуры на постановке одного видел. На новогоднем балу один был. Ты смотри мне!
— Да нет, у нас равноправие. Можете спросить супругу.
— Хорошенькое равноправие. Он на бал, а жена — дома.
— У родителей жена была. Вот скоро определим ребенка в детские ясли, и снова Рита на кран пойдет.
— Ну, тогда ладно. — Слесарев уже ласково смотрел на Ручинского.