— Вас, вижу, беспокоит межколесный дифференциал?
— Не только это. Без проходного редуктора не обойтись.
"А у него есть хватка, да и голова мыслящая, — подумал Стрижов о сыне. — Только разные мы. И характер у Алексея не мой. Ничего, обмозолится характер!"
— Инженеры конструкторского бюро уже внесли целый ряд конструктивных изменений, в том числе и в проходной мост, скоро "Сибиряк" запустим в серийное производство.
— А расположение температурного датчика? А с балкой переднего ведущего решено? А гидроподъемник? Расположение его?
— Давно это вас волнует?
— Все время, как только сел за руль опытного варианта "Сибиряка". Ушел с машины, а она не выходит из головы. Вот кое-что переношу на кальку.
— Да, вот тут я вижу остроумное решение, — Стрижов ткнул пальцем в чертеж. — Черт побери, и вы этим занимаетесь украдкой! На вас это непохоже.
— Да у меня же есть основная работа… А это только наброски.
— Нет, вы уж дайте их мне, я их конструкторам передам. Надо быстро вносить коренные усовершенствования в ряд узлов. Придется оставить журавля в небе, а мобилизоваться на синице. Министерство требует запустить машину в серийное производство досрочно. Досрочно — это наш партийный долг. Мы дорожим временем. Оно всегда работало на нас.
— От нас, Иван Иванович, ждут не просто машину, а хорошую машину, современную.
— Само собой разумеется.
— Кстати, в отделе научной и технической информации есть разработки узлов зарубежных машин. В них найдены новые технические решения.
— Я уже вам сказал, время поджимает. А если заново все начнем изобретать — и года не хватит. — А про себя подумал: "При повторном применении технических решений мы ведь не получим премии за внедрение новой техники".
— Да, я слышал от испытателей, что до сегодняшнего дня обрываются болты на лебедке.
— Пустяки! Это, можно сказать, решено.
"Может, следовало перевести его в экспериментальную лабораторию?"
— Хорошо, я передам вам чертежи в понедельник. Еще пару дней помозгую.
— А это что за схема?
— Новая расстановка станков в цехе. Цепочка.
— Этим пока не время заниматься.
Стрижов ведь только так, для видимости, с Алексеем разговаривал, слушал возражения. А подчиненные все реже и реже перечили главному. Не раз и сам ловил себя на том, что ним одолевает властность, неоспоримость и категоричность собственных мнений и суждении. Происходило это не от широты знании, а от положения главного инженера, и нравились ему податливые подчиненные.
— Итак, жду вас в понедельник с чертежами.
"Думающий сын, — размышлял Стрижов, — пока конструкторское бюро разрабатывает, перепроектирует, спорит, он мозгует в одиночку. В нем есть что-то стрижовское, черт возьми, талант инженера! Чего доброго, сын еще превзойдет отца. Только гордиться им придется втихомолку. Для завода и города он — Коваленко, и все тут!"