- Камень души теперь у меня, - твой отец попросил меня закончить начатое им дело, и богиня, похоже, одобрила его выбор. Еще он просил передать, что очень тебя любит, переведя взгляд на портрет Мастера Смерти, сказал я. - У него было мало времени, поэтому это все. что я могу сказать тебе о нем...
- Моя мать была из рода полосатых барсов, - после некоторой паузы тихо произнесла Ваесса. - По законам рода женщина остается в племени, мужчина же должен принять окрас или, если говорить нормальным языком - вступить в род. Исключение допускается лишь тогда, когда он связан клятвой крови. Всю жизнь мой отец разрывался между Эрисхатом и матерью, а когда она умерла во время мора, забрал меня к себе. Мы очень редко виделись, - я по пальцам могу посчитать те моменты, когда отец был дома хотя бы в течение нескольких дней. Он очень любил свое дело, - с грустью в голосе произнесла она.
- Тебя он любил больше, - поправив ножны, я посмотрел ей в глаза. - Мне пришлось вместе с ним пережить тот его путь от Суоны до болотной пещеры. Так вот, - он очень сожалел о том, что больше никогда тебя не увидит...
- Теперь он у Госпожи, - в глазах женщины блеснули слезы. - Ты знаешь Черный, что только избранные служители могут видеть ее лик и сохранить рассудок? - горько усмехнулась она. - Мой отец был очень сильным магом. Я бы взгляда на богиню не пережила.
- Да ничего такого страшного в вашей богине нет, - пожал плечами я, - красивая молодая женщина. Правда, немного грустная, но как я понимаю, она такой и должна быть. Смерть это вообще не очень веселая штука.
- Ты же видящий, - Ваесса вытерла бежевым платком слезы, кинула его в стол и улыбнулась, - ты можешь видеть Госпожу без вреда для себя.
- Слушай, - я часто слышу это от других, но, поверь, не знаю, ни что такое эти самые видящие, ни как я докатился до того чтобы стать одним из них?
- Что тут непонятного? Само слово раскрывает весь смысл. Ты видишь то, что не могут видеть другие. Быть видящим великая честь и огромная ответственность.
Она встала, подошла к стоящему в углу комнаты шкафу, достала из него пузатую бутылку из темного стекла и два высоких стакана. Плеснув в них кроваво-красную вязкую жидкость, она протянула один из стаканов мне.
- Ты взял на себя ношу моего отца, Черный, - так давай почтим его память и выпьем за то, чтобы этот груз не оказался для тебя неподъемным.
Комната наполнилась ароматом корицы. Я взял из ее рук стакан и в два глотка расправился с его содержимым. Когда пьешь за что-то, лучше пить быстро и сразу, - так всегда говорил мой отец, и я всю жизнь следовал этому правилу. Приятное тепло скользнуло в желудок, оно словно развеяло некоторую висящую в воздухе неловкость. Нет, Ваесса не осуждала меня за то, что я со своими людьми пытался убить ее отца, и убил бы - не покончи Диартен с собой сам, но всё равно, где-то в глубине души было чувство, что некроманта можно было оставить в живых - достаточно просто было забрать у него камень души.