– …Короче, как медики нам снаряды пришлют, мы их сразу возьмем в работу. А сегодня я поговорю с «соседями», может у них совершеннее методики есть…
– И партию патронов быстро установите, – попросил Лис. – Гнедин зайдет, озадачьте…
– Да он заглянул днем. «Есть что-нибудь?» – «Нету». – «Ну ладно, будет – звякните!»
Поликарпыч махнул рукой:
– Гнедин в уголовном розыске все равно, что лед в стакане с виски! Лед – ни в коем случае. Пиндосы любят лед, но это пиндосы. Колу, соки всякие – в унитаз! – эксперт незаметно пересел на своего любимого конька. – Лимон абсолютно противопоказан, он убивает запах. Взболтни-ка. Чувствуешь?
Лис послушно сунул нос в бокал. Кажется, это уже не «Бушмилс». «Бушмилс» они уже прикончили. Но сивуха она и есть сивуха.
– Охрененно, – сказал он. – С коньяком не сравнить…
– Да-а…
Майор не был похож на полицейского: высокий, худой, в очках, которые увеличивали глаза настолько, что в них читалась постоянная задумчивость. Сейчас в глазах ничего не прочесть: он медитировал над бокалом, самозабвенно прикрыв веки. Он снова пересел на своего конька.
– Осенний лес, Филипп Михайлович. Бук, клен, что-то еще, не пойму… Море там, где-то в той стороне, – он махнул правой рукой. – Соленое, холодное… Возьми еще мидию, слышь? А вот солнышко пригрело, запахи раскрываются… Ага, мед пошел. И ванилька – тоненько так, прозрачно, будто стрекоза пролетела.
Позвонила Ребенок. Вадим Поликарпович сразу открыл глаза, неприятно поморщился. Это ошибка. Лис забыл, что, входя в этот кабинет, следует отключать телефон.
– Ну, что?! – рявкнул он в трубку.
– Я дома, – ответила она так, будто пришла домой умирать. – Уже восемь часов. Ты где?
– В Караганде. А что, мы договаривались о чем-то на восемь?
– Нет.
– Ужинай без меня. В «Папе Карло» сегодня рыбное меню. Или тебе уже надоело рыбное меню?
– Слушай, Фил…
– Ты тоже послушай, – перебил он ее. – У меня сейчас деловая встреча. Очень важная встреча. Я сегодня весь день пытался тебе дозвониться, чуть телефон об стенку не разбил, а ты появляешься ровно в тот момент, когда тебе лучше не появляться. Все, пока. Поговорим позже.
Через час виски, наконец, закончился. Лис извинился и сказал, что ему пора. Сев в машину, обнаружил, что у него зверски болит голова, – и вдруг представил, как будет чувствовать себя наутро. Едрён батон! Он мысленно обругал ирландцев с их виски, а также Вадима Поликарповича с его хобби. Но дело того стоило.
…Первое, что он увидел, открыв дверь, – туман на кухне. Или не туман, а что-то типа метели, только в режиме стоп-кадра. Белая пелена. Воняло горелым. Шумела вода. В гостиной надрывался музыкальный центр. Лису почему-то живо представился толстый небритый мужик, развалившийся в его любимом кресле с окурком «Нашей марки» во рту, и голая Ребенок, раскорячившаяся перед ним в позе «четыре кости»…