– Убери ствол, – сказал Берц.
– Хрен, – сказала Цифра.
– Он все равно не настоящий, – голос у Берца слегка дрогнул. – Игрушка. У меня дома такая же есть.
– Хочешь, проверим.
Ее челюсть два или три раза сделала жевательное движение, пока Берц думал. Потом он сказал:
– Валяй. Только все равно забз…
Он не договорил. Грохнул выстрел, Берц странно и резко мотнул головой, шея переломилась назад, и он рухнул, как подпиленное дерево. А в воздухе, где мгновение назад находилась его голова, осталась висеть темная запятая, темная капля… И тоже упала, разбрызгалась по полу.
Кровь.
«Писец Берцу!» – понял Ниндзя. Это как-то само собой подразумевалось. Если всадить из такой пушки да прямо в лобешник – то точняком копыта откинешь, и ничего больше. Остро пахло порохом и страхом.
– Кто еще хочет? – невозмутимо поинтересовалась Цифра, жуя свою жвачку.
Она стояла прямая, как струна, выставив вперед голую загорелую ногу. Пистолет она держала как в кино: стволом вверх, согнув локти. Берц лежал на полу. Глаза закрыты, над переносицей торчит что-то черное, в обе стороны по лбу бегут тонкие красные струйки. Лопух и Гвоздик застыли, как два клоуна в пантомиме. А у Цифры сзади под коротенькими шортами прорисовывалась резинка трусов. Трусы она носила очень тонкие. Ниндзя пытался вспомнить, как называются такие трусы (э-э… как-то на «с»… и татуха у нее тоже в виде буквы «с»… О, блин!), пытался и никак не мог. Затык мозга.
Лопух приоткрыл рот, громко сглотнул. Потом спросил вежливо:
– Ты дурная, да?
– Ага, – сказала она и навела пистолет на него.
Но вместо того, чтобы выстрелить, плюнула жвачкой. Лопух отскочил и грохнулся на задницу.
Надо закусывать. Нет, в самом деле. После второго стакана на Гвоздика напала икотка, он полчаса подряд дергался, как кукла на нитке. Лопух сказал, это оттого, что на пустой желудок. Выгребли из карманов все, что было, – оказалось, хватит не только на жрачку, но и на пузырь. Гвоздика отправили в магазин, чтобы не икал под ухом.
– За мои деньги, мне и идти! – возмущался Гвоздь. – Идите… Ик, ик… Идите нах!
– У меня жвачка в волосах, – объяснил Лопух. – А Ниндзя по башке получил. И Берц раненый.
Он продемонстрировал свои волосы с твердым розовым хохолком на темени (хотел выдрать жвачку, тянул вверх, в результате получился хохолок… даже рог скорее). А потом показал на лыбящегося Берца с перевязанной головой.
– Пох! Ик, ик… Нах! Ик, ик…
Гвоздик мячиком подпрыгивал на табуретке.
Но его все равно отправили.
– А помнишь, как мы тогда самого Гарика Речпортовского с охраной на перекрестке отфигачили? – вспомнил Берц.