Однажды она решила уехать и уговорила своего друга Джона отвезти ее в Салем, за четыреста километров от Раджнишпурама, где она могла сесть на прямой самолет до Лондона. Джон приехал к нам вместе с группой актеров из Голливуда. Эти несколько саньясинов приезжали еще в Пуну, а теперь совсем оставили свои роскошные апартаменты в Беверли Хиллз и перебрались сюда поддержать наш эксперимент.
Целых восемнадцать часов Джон и Вивек пробирались сквозь сильный буран – видимость была нулевая, да еще и гололед на дороге. Но… они успели.
Джон вернулся в коммуну, проделав такой же нелегкий путь обратно. И еще до того, как он приехал, Вивек позвонила и сообщила, что провела несколько часов у матери в Лондоне, после чего решила вернуться назад, в Раджнишпурам. Ошо сказал, что очень этому рад, и просил Джона ее встретить, поскольку именно он провожал ее до аэропорта. Джон же приехал в общину как раз тогда, когда нужно было снова ехать в аэропорт, чтобы поспеть к прибытию самолета из Лондона. К этому времени снегопад усилился, и многие дороги были перекрыты. А снег все валил и валил. Джону и Вивек все же удалось приехать в общину без особых приключений. Мы были ужасно рады снова видеть нашу Вивек и встретили ее с распростертыми объятиями. Вся эта история напомнила мне Гурджиевские методы. Но это было не так.
Однажды мы с Ошо спускались по извилистой горной дороге в Раджнишпурам. Подъехав к одному из поворотов, вместо того чтобы повернуть, Ошо поехал прямо и остановился на самом краю обрыва. Наша машина на одну треть повисла над пропастью. Под нами было примерно километра полтора до ближайшего уступа. Ошо только и сказал: «Ну вот. Случится же такое». У меня перехватило дыхание. Я боялась пошевелиться, при малейшем движении машина могла накрениться вперед, и мы слетели бы с обрыва. Через несколько секунд Ошо завел машину. Я сидела и молилась несуществующему богу: «Ну пожалуйста, пусть он включит задний ход!» Машина медленно подалась назад, мы выехали на дорогу и повернули в сторону дома. Я ничего не понимала. «Что это было?» – спросила я. «Я хотел объехать лужу, чтобы Чин не пришлось слишком долго мыть машину», – невинно пояснил Ошо.
Шила окружила дом и сад Ошо трехметровым забором, по верху которого пустила колючую проволоку под напряжением. «Чтобы оградить сад от оленей», – сказал она. «От кого?!»
Тем не менее, мы стали пленниками. Место, где сушилось белье, находилось за пределами огороженного участка, и хотя я знала, что калитка не заряжена электричеством, каждый раз, проходя сквозь нее, я чувствовала себя так, будто лошадь лягнула меня в живот. В первый раз, когда такое произошло, я повалилась на колени, и меня вырвало. Моей горной жизни пришел конец. Теперь вместо того, чтобы весело бежать через горы в столовую дважды в день, я, как и все остальные, шла по дороге к автобусной остановке. А за нами с вышки наблюдали охранники. Да, кстати, теперь у нас была охранная вышка, на которой двадцать четыре часа в сутки дежурили по два охранника с пулеметами. Паранойя распространялась по обе стороны от забора.