Едва я поймал порхающий пузырь, полный дурман-сиропа, и прилепился к своему стакану, как увидел фемку, направляющуюся в мой угол. Это не к добру. Похоже, сейчас скандал случится — может, я ее теплое местечко занял. Фемка, однако, замерла в шаге от меня. Непонятно было, чего она там задумала — врезать мне хочет или сперва потолковать. Само собой непонятно, куда бабомутант пялится — экраны хайратника скрывают половинку ее лица. Попробовать, что ли, разрядить обстановку?
— Здравствуй, девочка. Ты чего тут забыла? Хочешь, вместе поищем?
— Ты тот самый, которому нужен провожатый в долину Вечного Отдыха?
— Угадала, милая. У тебя есть такой провожатый? Я полагаю, и ты, наверное, согласишься, что мое спасибо за проявленную тобой общительность, а также сотня имперок не повредят тебе.
(Жмотская тоска меня уже тронула, ведь двести еще должен бармену, это он навел.)
— Побереги свои денежки на лишний пузырь кислорода. Этот провожатый — я. Я была штурманом в наземных геологоразведках, когда работала в «Вязах», и три раза посетила интересующую тебя долину. Надо полагать, ты не валял дурака, когда трезвонил, что собираешься туда.
Вот так номер. Это я-то трезвонил? Впрочем, если доверюсь ей, тогда точно сваляю дурака. Ведь фемам никто не доверяет. Они всегда работают группами, в основном, на «Вязы», изредка на префектуру. Но и на себя, наверное, тоже. Среди старателей и прочих одиночек их не бывает. Люди считают, и, возможно, справедливо, что эти барышни — извращенки, что без коллективных оргий они тощают и дохнут. Есть мнение, что спят фемки целым взводом в одной кровати и с бока на бок переворачиваются по команде. Кроме того, невооруженным глазом видно, что они считают себя выше других. Они, действительно, выше нормальных баб. А во-вторых, всегда могут отлупить даже самых грубых мужиков. Как тут не зазнаться. Все их движения — четкие, умелые; чутье и моторика — будь здоров. Однако я весьма сомневаюсь, что кто-нибудь из них слыхал про Баха с Бетховеном или Толстого с Достоевским. То есть, Бах с Толстым для них — мужицкая дребедень.
Меркурий один знает, какие у фемок генные модификации, какая, в конце концов, идеология, цель, светлый идеал (само собой, что он один на всех). Кто им коллективный дружок, кто коллективный вражина? Марсианцам обрисую их наружность — это рослые девахи с невыделяющимся бюстом и неброской мускулатурой. Физиономии носят нередко смазливые, но всегда совершенно каменные. Хотя наши мутанточки смахивают на тех дылд, что на Марсе демонстрируют наряды, тем не менее предпочитают робы и кованые башмачки. Родить ребеночка, по крайней мере, естественным путем, эти сверхбабы не в состоянии, но интимные причандалы имеют. Были некогда меркурианские джентльмены, которые осмеливались трахать фемок, навалившись большой компанией. Были Да сплыли. Любовь с фемками для отважных джентльменов кончались плачевно. Эти девушки отбили охоту проверять наличие у них пиписьки, потому что обязательно насильников уничтожали, устраивая целые облавы. Живут фемки кучно, на улице всякое общение с собой пресекают. Учтите, все господа мужики, — там, где ошивается одна из них, могут моментально возникнуть и другие подруженьки.