Когда Лоскутов посмотрел на номер, высветившийся на экране его мобильника, то очень удивился. Местный, городской? Откуда. Откуда тут вообще кто-то знает его номер. А когда строгий, но почему-то приглушенный голос сообщил, что известный ему Владимир Лукин задержан и находится в камере ближайшего ОВД, Лоскутов выругался. Он вообще редко позволял себе такую несдержанность. Матерную ругань он полагал прерогативой низшего сословия. А также тех, кто из этого сословия выбрался в верха, но так и не избавился от низких привычек. Но сейчас не выругаться самому было сложно. Этот родственник его жены постоянно путается под ногами, постоянно заставляет заниматься его делами. Первая же мысль была оставить все как есть или даже намекнуть, чтобы Лукина продержали подольше. Но потом Лоскутов снова вспомнил о Любушке, о том, как она просила за Лукина. А еще он представил, как Люба будет возмущена тем, что он Лукина не вытащил из полиции. А возмущаться она умеет. И первым делом отлучает от постели. А Альберту Николаевичу в такие минуту почему-то особенно хочется затащить жену в постель.
Подполковник Афонин был удивлен до крайности, когда по прямому телефону из краевого ГУВД на него без всяких представлений и вступлений обрушился град оскорблений и угроз. Только через пару минут до подполковника дошло, что «погоны ему засунут в задницу», что его «сгноят в дежурке самого гнилого угла Забайкалья» из-за задержанного его помощниками некоего Лукина, приехавшего из Краснодара.
И как-то совсем почти без перехода бешеная ругань перекочевала с темы незаконно задержанного человека с дикими связями в Москве на найденный недавно на опушке леса распотрошенный скутер с иногородними номерами. Руки так и не дошли заняться выяснением того, кому он принадлежит и как там оказался. Афонин даже не знал, что скутер забросили в кузов и отвезли в ближайшее крытое помещение в округе – в контейнер на складе ближайшей железнодорожной станции. Афонин напрочь забыл, что у него промелькнула мыслишка, когда все уляжется, подарить этот скутер племяннику в дальний поселок. Пусть пацан по лесными дорогам катается. Покатался!
Злополучный скутер еще вчера нашли Паша Алексеев и Коневский. Они прочесывали очередной участок, когда Паша, отошедший от машины метров на двадцать, вдруг повел носом и стал крутиться на месте, ловя носом ветерок. Тянуло со стороны дороги.
– Чувствуешь? – покрутил Паша возле своего носа пальцами. – Бензин.
– Это от нашего допотопного «уазика» воняет, – ответил Коневский, но своим большим крючкообразным носом все же немного повел. – Или вообще соляркой.