Конечно же, на самом деле нам не нужны были ни карты, ни указатели, ни что-либо еще. Мы нуждались только в мисс Сапсан, здоровой, исцелившейся, в той мисс Сапсан, которая наверняка знала бы, куда нам идти и как сделать так, чтобы благополучно туда добраться. Та мисс Сапсан, которая сидела сейчас перед нами на массивном валуне и ерошила перья в попытке обсохнуть, была сломлена, как и ее поврежденное крыло. Я видел, как больно детям видеть ее в таком состоянии. Она заменяла им мать, и именно на нее они привыкли всегда и во всем полагаться. В их маленьком островном мирке она была королевой, но сейчас она не могла ни говорить, ни преобразовывать время, ни даже летать. Они смотрели на нее, страдальчески морщились и отворачивались.
А сама мисс Сапсан не сводила глаз с холодного сизого моря. Глаза ее были черными, суровыми, и в них читалось невыразимое горе.
Я не оправдала вашего доверия, — казалось, говорили они.
* * *
Гораций и Фиона бежали к нам по песку. Ветер трепал волосы Фионы, и они развевались у нее над головой подобно грозовой туче. Гораций обеими руками вцепился в свой цилиндр, пытаясь удержать его на голове. Каким-то образом ему удалось спасти его во время бедствия в море, хотя теперь импозантная шляпа обзавелась вмятиной и напоминала согнутый автомобильный глушитель. Тем не менее он не желал с ней расставаться, поскольку, по его мнению, она была единственным головным убором, подходящим к его грязному и промокшему, но элегантному костюму.
Они возвращались с пустыми руками.
— Дров нигде нет! — сказал Гораций, когда они остановились рядом с нами.
— А в
лесувы искали? — спросила Эмма, указывая на темную линию деревьев за дюнами.
— Там слишком страшно, — ответил Гораций. — Мы слышали сову.
— С каких это пор вы боитесь птиц?
Гораций пожал плечами и опустил голову. Но Фиона ткнула его локтем, и он как будто опомнился.
— Но мы нашли кое-что другое.
— Убежище? — спросила Эмма.
— Дорогу? — спросил Миллард.
— Гуся, которого можно приготовить к ужину? — спросила Клэр.
— Нет, — покачал головой Гораций. — Воздушные шары.
Все растерянно примолкли.
— Какие еще воздушные шары? — наконец нарушила молчание Эмма.
— Большие такие. В небе. Там еще и люди есть.
Лицо Эммы помрачнело.
— Показывайте.
Все вместе мы отправились туда, откуда они пришли. Взбираясь на невысокую насыпь, которая обнаружилась сразу за крутым изгибом берега, я задавался вопросом — как мы могли проворонить нечто столь очевидное, как воздушные шары. Но когда мы преодолели подъем и огляделись, мне все стало ясно. Это были вовсе не яркие каплевидные шары, которые так любят изображать на календарях и рекламных плакатах с призывом: «Нет предела совершенству!» Вместо них я увидел пару миниатюрных цеппелинов. Под брюхом каждого из этих черных яйцевидных мешков висела клетка, в которой сидел пилот. Дирижабли были совсем небольшими и летели очень низко, по плавной зигзагообразной траектории. Шум прибоя заглушал тихое жужжание их пропеллеров. Эмма толкнула нас в заросли высокой травы, и мы присели, прячась от глаз пилотов.