Был, конечно, в отказе брать на дело гангстеров и некий моральный подтекст. Котову идти в бой вместе с уголовниками казалось западло, а Долинский ими брезговал. Но эту лирику заслоняли разумные доводы. Первый контакт с упырем всегда лотерея. Какую реакцию выдаст человек, пусть вооруженный и привычный к драке, спрогнозировать невозможно. В небольшом закутке, где должен был решиться исход противостояния, Котов хотел видеть только проверенных. Он даже Вовку записал в команду с оговорками, а по поводу Лузгина отозвался весьма уклончиво. Внимание журналиста ему льстило, но если оный журналист вдруг не туда стрельнет, не того стукнет или не вовремя испугается…
«И вообще там будет слишком много крови, – сказал Котов. – Я уж на что привычный, и то иногда крыша едет, к доктору на поклон бегаю. А у тебя нервы гражданские, тонкие».
Лузгин уже сам опасался предстоящего. Он еще ночью почувствовал, что ему вампирская катавасия надоела дальше некуда. Видимо, нервная система перегрузилась впечатлениями и просила отдыха.
Но все-таки он был обязан досмотреть это кино до конца.
Даром, что ли, играл в нем роль второго плана.
* * *
Сначала потемнело в глазах. Потом в голову вгрызся отвратительный скрежет. «Господи, – подумал Лузгин, судорожно цепляясь за подлокотники кресла, – отсюда до особняка километров пять, если не больше! Как же там ребята?!» И тут отпустило. То ли «мастер» умер от натуги, то ли включил свою «глушилку» Вовка. «Мастер» был нужен живой, но сейчас Лузгин от души желал ему провалиться сквозь землю. Он не хотел видеть это чудовище, не хотел ехать помогать, ничего уже не хотел.
Грэй участливо лизнул его в руку. Но сил не было погладить в ответ пса.
Минут через пятнадцать у калитки загудели. Лузгин заставил себя встать из кресла, взял ружье и на заплетающихся ногах побрел к машине.
Это была «Волга» Долинского, за рулем сидел водитель, бесцветное лицо которого Лузгину так и не удалось запомнить.
– Шеф сказал вам отдать, – водитель не глядя сунул назад короткую помповую гладкостволку с пистолетной рукояткой, похожую на зыковскую, только фирменную, дороже раз в десять. – Там очень тесно, вы со своим не развернетесь. Перезаряжайте. Ружье оставьте здесь, я за ним присмотрю.
Рука водителя сильно дрожала. И передачу он не с первого раза воткнул. «Волга» рыкнула и, отчаянно мотая кормой, пошла ввинчиваться в тесные переулки.
– Тяжело пришлось?
– Я был в центре, наблюдал. Там… Ничего. Удивились все. Шеф ждал худшего.
Водитель помолчал и добавил:
– Удачи.
Въезд в тупик перегораживал серебристый «Мерседес», вымытый до ослепительного блеска. «Волга» поперла на него как советский штурмовик, которому сдуру подставился «Мессер». Берегись поезда. Изделие немецкого автопрома шустро отпрыгнуло с дороги.