Вервольф проявлять благоразумие не думал. Лежал и стонал. Может, вправду решил помереть. Или ему стало окончательно плохо, и он уже не мог контролировать себя. В любом случае, нужно было что-то решать, пока солнце не зашло.
В обед Лузгин перехватил на дороге Сеню.
– Дядь Сень, подойди хоть послушай, чего с ним.
– А непонятно, милок, – сказал Сеня, приглядевшись к вервольфу. – Ну-ка…
Он безбоязненно протянул руку и запросто, без усилия, снял с оборотня здоровый клок шерсти. И еще один.
– Облезает? – прошептал Лузгин с благоговейным ужасом.
– А я знаю? Мож, линяет. Хотя он как бы кобель, ему не положено.
– И что делать?
– А я знаю?
Лузгин присел рядом с вервольфом. Загадочное существо больше не вызывало у него приступов отвращения. Да, выглядел мальчик Вова по-прежнему мерзко, но уже не до рвоты. Это наверняка было связано с тем, что оборотень перестал «торкать в голову», как сказал бы Сеня. То ли сил у него не хватало давить людям на мозги, то ли желания.
Лишний шанс парню выжить в нынешней ситуации.
– Пойдем ко мне обедать, – позвал Сеня. – А этот пусть лежит. Все одно он теперь никому здесь не нужный.
– Твоя правда. Никому.
Лузгин отлучился почти на час, а когда вернулся, ничего не изменилось – вервольф лежал себе полутрупом, разве что не стонал уже. К еде он не притронулся.
– С ложечки я тебя угощать не буду, – заявил Лузгин твердо. – И из соски тоже не буду. Вообще ничего не буду. Либо сам выкарабкаешься, либо тебе кранты! Эй, парень! Ты живой?
Он присел на корточки и осторожно ткнул вервольфа пальцем в висок. Подергал за ухо. Положил ладонь на горячий бок. Оборотень дышал редко и слабо-слабо.
Лузгину в голову не пришло, что это может быть охотничья хитрость. Он взял тяжелую башку оборотня руками, повернул ее к себе, вгляделся в черную морду. И сразу понял, что ему раньше мешало запечатлеть образ вервольфа правильно, во всей полноте. Те самые легенды и мифы.
«Мы ничего не знали об этих существах. Ни-че-го. Впрочем… Кто сказал, что они вообще были?! Может, водились другие типажи. Или просто люди, сложившие легенды, никогда не видели обезьяну».
Да, в физиономии вервольфа сквозило что-то собачье, и даже медвежье. Но в целом-то, если присмотреться, он был версией на тему шимпанзе.
Малосимпатичной версией, надо признать.
– Может, ты это… Русский народный йети? Мать твою ети…
Веки оборотня дернулись. Он медленно, очень медленно приоткрыл глаза.
Лузгин не испугался и сам удивился этому. По идее, вервольф сейчас мог свернуть ему шею одним взмахом лапы. Но Лузгин откуда-то знал: ничего подобного не случится.