– И ты вот так просто отойдешь в сторону.
– Если бы оставался на службе, то нет. Если бы Волков был бы мне родней, опять бы тебе не обломилось. А так мне, собственно, без разницы. Твои грехи, тебе когда-нибудь за них и ответ держать. – Больше не говоря ни слова, Александр вышел из кабинета начальника в сопровождении своего компаньона. Странное дело – необычайно хмурого. С чего бы это? Неужели поверил в то, что их можно вот так за здорово живешь схарчить и загнать в камеру?
– Андрей, ты чего?
– Слушай, Саш, а ведь если он такую формулировку измыслит, знаешь, о чем подумает народ в первую очередь?
– Ты о чем?
– О гомосексуализме на рабочем месте.
– Ого… Ха-ха-ха!!! Ой, Андрюха, уморил, – вытирая слезы, с трудом выговорил Александр. – Да плевать, о чем кто подумает. Если кто спросит, так ты прямо и говори, что это правда, да еще и предложи сожительство. Гарантирую, сразу отстанут и будут смотреть на нашего Валковского как на дурака. Разумеется, если он действительно подобное сможет сотворить.
– Откуда такая уверенность?
– Видишь ли, Андрюха, мы не в толерантной Европе и у нас все эти секс-меньшинства, мягко говоря, не любят. А потому принадлежащие к их числу предпочитают помалкивать или громче всех ненавидеть всяких там гомиков. А если кто-то утверждает, что он педик, то от него просто отмахнутся. Ну не принято у нас об этом заявлять громогласно. Ладно, пошли уже, впечатлительный ты наш.
– Саш, а чего ты с ним собачился? Неужели он не поддается гипнозу?
– Почему же, поддается. Только ведь гипноз не панацея. Я не могу вот так, за здорово живешь, заставить меня полюбить или просто начать игнорировать. Нет, я сумею взять его под контроль, погрузить в транс и заставить кое-что позабыть. Но так, чтобы он коренным образом изменил свои взгляды, этого я не могу.
– А как же Василий? Он же пить бросил. А ведь алкаш был конченый.
– Нашел с кем сравнивать. Василий искренне верил, что сможет бросить пить в любой момент. То есть на подсознательном уровне он был готов пойти на этот шаг. И то мне понадобилось больше десятка сеансов, чтобы у него появилась неприязнь к алкоголю. А у Валковского ненависть ко мне забита уже в подкорку. От него можно отделаться, только слегка уступив свои позиции и оставив последнее слово за ним. Так сказать, подарить ему на прощанье маленькую, но победу. А вообще, если бы не наши планы, хрен бы он получил это последнее слово.
Дежурный отреагировал на их требование принять оружие с откровенным недоумением. Начальник отдела, полковник Первых, несмотря на разные о нем разговоры, придерживался того мнения, что «опера и участковые должны иметь штатное оружие на постоянном ношении». Что же касается оперов из группы «тяжких», так они не сдавали оружие, даже когда уходили в отпуск. Не принято это у них. А тут вдруг сразу двое решили избавиться от пистолетов.