.
Впрочем, были и другие причины, которые заставляли венецианцев думать об отъезде из Китая, и они были куда более серьезными. На самом деле ностальгия — это всего лишь попытка сравнить наихудшее из настоящего с наилучшим из прошлого. И это вполне можно пережить. А вот то, что они пользовались покровительством и великими милостями Хубилай-хана и это просто не могло не вызывать по отношению к ним зависть и ненависть других приближенных Хубилая, это уже было гораздо важнее. И опаснее. Никколо и Маттео Поло прекрасно видели, как стареет и теряет силы великий Хубилай. Он родился в 1215 году, и теперь ему было «под восемьдесят». По тем временам это был весьма преклонный возраст, и венецианцы не могли не бояться того дня, когда великий объединитель Китая умрет. «Стоило их могущественному покровителю “вознестись вверх” на драконе, как они оказались бы перед лицом врагов безоружными, а их богатства почти неизбежно обрекли бы их на гибель»>{309}.
Подобные опасения были небезосновательны, ведь во все времена после смерти одного государя и до провозглашения нового начиналась междоусобная борьба за власть среди наследников. А как говорится, паны дерутся, а у холопов чубы трещат…
В случае с венецианцами это значило бы лишь одно: «…если бы Хубилай-хан умер, пайцзы — защита их жизни — перестали бы что-либо стоить»>{310}. Таким образом, «своевременное увольнение со службы у хана было вопросом жизни и смерти»>{311}. К сожалению, как совершенно справедливо отмечает Генри Харт, «покинуть китайский двор было гораздо труднее, чем приехать туда»>{312}.
Однажды Никколо Поло, заметив, что Хубилай пребывает в добром расположении духа, воспользовался случаем и попросил у него разрешения уехать. Он просил не только за себя, но и за своего сына с братом.
Оливье Жермен-Тома в связи с этим замечает: «Можно предположить, что желание уехать было более сильным у отца и дяди. Можно даже дойти до представления о том, что просьба Никколо, адресованная императору, не разделялась Марко. <…> Он вполне мог кончить свои дни в Китае»>{313}.
В любом случае, услышав такую просьбу, Хубилай-хан поинтересовался, по какой причине венецианцы хотят пуститься в столь долгий и опасный путь, во время которого они все могут погибнуть. Он сказал:
— Почему вы хотите умереть в пути? Скажите мне. Если вам нужно золото, я дам его намного больше, чем вы получите дома. Впрочем, как и всего иного, о чем вы только попросите…
Никколо Поло бросился на колени и воскликнул:
— То, о чем я говорю, не ради золота, а потому, что в моей стране у меня есть жена и по христианскому закону я не могу ее бросить, пока она жива.