Женщина закусила губу. Молодая же дева слушала этот разговор с ужасом. Она не могла принять в нем участие – рот был заткнут кляпом.
Никита обратился к ней:
– Может быть, ты нам покажешь дорогу к селению? Клянусь, мы не сделаем ничего плохого, пальцем никого не тронем – только лодка и запас еды. И вы будете свободны и будете вспоминать нашу встречу как страшный сон.
Из глаз молодой девы катились слезы. Ей было жаль себя, но решиться показать дорогу она не могла.
Никита продолжал давить – надо было сломать их морально и подчинить себе.
– Я понял. Тебе мешает принять решение твоя старшая подруга? Так мы ее сейчас убьем. Свидетелей не будет, и ты согласишься.
Такой разговор явно не понравился старшей – на кону стояла ее жизнь. Тем более что тридцать лет – это не так много, и хочется жить.
– Ладно, я согласна, – заявила она. – У меня нет выбора.
– Вот и славно. Как говорил один мудрый человек, доброе слово и револьвер лучше, чем просто доброе слово.
– Револьвер?
– Ты все равно не знаешь, что это. Веди. – И Никита заткнул ей рот кляпом. Идти она может, но вдруг задумает петь? А так спокойнее. Женщины способны заболтать любого, а эти – просто уморить пением. Вот же создал господь!
Женщины под конвоем мужчин повели их к своему селению. Путь давался трудно: везде завалы из поваленных деревьев, камни, мусор. Со слов старшей, которая назвалась Идой, местность сильно изменилась. Приходилось идти кружной дорогой – через поваленный лес путь был почти непроходим.
Потом потянуло морским воздухом, запахло солью и йодом, хотя моря еще не было видно.
Когда они вышли на пригорок, впереди, между бывшим лесом и пригорком, открылось селение. Вернее – то, что от него осталось. Разрушенные каменные, когда-то, видимо, бывшие довольно красивыми дома. Много труда и сил было когда-то в это вложено, а теперь все лежало в руинах.
Обе женщины застыли на месте от шока. Они предполагали, что селению нанесен ущерб, но чтобы он был настолько сокрушительным?
Они спустились с пригорка. Вблизи разрушения впечатляли еще больше, потому что стали видны жертвы. То там, то здесь из-под каменных завалов были видны мертвые тела. И ни одного живого человека – ни сирен, ни рабов.
Женщин стали бить рыдания, по их лицам потекли слезы.
– Варда, сними с них путы, деваться им некуда.
Варда развязал веревки и заботливо уложил их в рюкзак – веревки могли еще пригодиться.
Селение было невелико, и путники обошли его за час. Потом женщины в изнеможении присели на груду камней. Мужчины их понимали, они в свое время пережили нечто подобное, потеряв свои жилища в потоке воды. Да и их надежды на скорое возвращение домой на лодке, на пополнение запасов провизии испарились как утренний туман под лучами восходящего солнца.