– Тогда не стану испытывать твое терпение. Ты хорошо помог нам, и награда, полученная тобой, получена не зря. Уличи и дулебы готовятся к войне. Тиверцы и хорваты не желают вступать с Киевом в переговоры. Все вожди этих народов – чванливые заносчивые глупцы, и ты очень хорошо сыграл на этом. Мы благодарны тебе.
– Да уж я думаю, что золото свое ты обратно не потребуешь.
– Нет-нет, что ты, зачем мне требовать что-то назад. К тому же, мне показалось, что часть твоего золота пропала, твои люди искали сбежавшего нурманна и не нашли. Говорят, он исчез, не так ли?
«Откуда хитрый грек может об этом знать?» – недоумевал Страба и ответил вслух: – Я не думаю, что эта тема заслуживает обсуждения сейчас.
«Челига до сих пор не вернулся. Нужно послать еще людей на поиски уже его самого, а это опять новые траты», – продолжал размышлять боярин.
Словно прочитав его мысли, Фотий продолжил.
– Да, да, ты прав, но если тебе нужны новые средства для достижения наших целей, то я готов тебе их дать.
Грек достал из-за пояса большой кошель и бросил его на стол. Страба услышав звон монет, схватил свою награду и поспешно засунул ее в свою походную суму.
– Олег уходит примучивать славян, те, благодаря твоим стараниям, подготовят ему достойную встречу, и, как бы не была сильна дружина киевского князя, ополченцы мало чем отличаются от тех, кого идут завоевывать. Ты получил золото, ты получишь еще, но за это ты в отсутствие Олега должен делать так, чтобы здесь его не ждали с победами и славой. Чтобы он не получал поддержки ни от Киева, ни от других земель, покоренных русами, – грек поднялся со своего места. – А теперь я ухожу. Мне пора.
Фотий вышел за дверь, а Страба остался сидеть в задумчивости. Так он просидел почти полчаса, когда за стеной снова послышался непонятный шорох.
– Это опять ты, дурень, я же сказал тебе, чтобы ждал во дворе. Ладно, раз уж ты здесь, принеси-ка мне квасу, а то в горле першит.
Дверь отворилась. Вошедший был укутан плащом, какой был на Страбе тогда, когда он пришел в дом для встречи с византийцем.
– От кого ты здесь-то прячешься? Нет тут никого, кроме нас с тобой.
– Это хорошо, что никого нет, значит, нам не помешают, – вошедший откинул плащ и посмотрел Страбе прямо в глаза. – Ну что, признал меня? Вижу, что признал.
Глаза боярина округлились от ужаса. Прямо на него смотрел пропавший без вести Кнуд, сжимая в руке длинный острый кинжал.
– Не кричи. Все равно никто не услышит. Поблизости никого нет, ты сам об этом позаботился. А человека твоего я зарезал, вон он там, в коридоре лежит, остывает, – беззвучно рассмеялся убийца, приставив к горлу боярина нож. – Надо бы тебя князю выдать, посмотрел бы я, как он тебя на части рвать будет, да только если сдам, боюсь, что и меня он не пощадит за ту ночку, что мы ему устроили по твоей просьбе.