Улыбнулся и сам Анисим.
– Не пристало ничтожному плебею вмешиваться в беседы ученых мужей и великих воинов, а уж тем более, давать советы. Так что мне пристойно будет промолчать, – и Анисим отвесил нижайший поклон всем сидящим за столом.
– Ну-ну, не томи. Твоя скромность тебя, конечно, красит, но если ты задумал сказать что-то дельное, то мы не просим, мы требуем ответа, – величаво произнес предводитель первой турмы Тимон Калисса.
– Ну, если вы так настаиваете, то я, пожалуй, признаюсь в том, что несколько лет назад по доброте душевной оказал помощь одному бедняге. Всем своим видом он тогда был похож на обычного бродягу, но выправка и стать его говорили о многом. Он хотел попасть к вам на прием, – произнес Анисим, обращаясь к Фоке. – Но стража не пустила его в ваши покои.
– Ну и правильно, на то она и стража, чтобы не допускать к стратигу разный сброд, – высказал свое мнение Калисса.
– Так-то оно так, но этого человека я узнал. В свое время он сражался с вами, мой хозяин, в Италии, и по всем отзывам сражался неплохо. Я выслушал историю этого человека и порекомендовал его Еввулу Гебе на должность декарха охраны дворца. Ведь этот воин был когда-то кентархом и командовал сотней воинов.
– Ты помог какому-то дезертиру устроиться в охрану к нашему командиру, а если это шпион? – насупив брови, выкрикнул разгневанный Калисса. – Да и Геба хорош, как он мог взять в охрану дворца кого попало, да еще на командную должность?
Разгневанный турмах вскочил со стула.
– Может, ты успокоишься, Тимон, и дашь мне самому разобраться в этом деле? – спокойным и твердым тоном произнес Фока. – Или теперь ты решаешь, кого наказывать,
а кого миловать в моем войске. Конечно, я уже стар и немощен, и, возможно, мне пора на покой, но сегодня еще попрежнему я решаю, кого брать в войско, а кого гнать прочь.
– Прости, великий, это все вино, оно слишком бьет в голову. Если хочешь, то я готов принести извинения и твоему слуге, достоинства и ум которого всем нам хорошо известны.
– Не пристало великому военачальнику просить прощения у слуги. Анисим слышал, что ты раскаиваешься, и, я думаю, этого будет вполне достаточно.
При этих словах Анисим поклонился Калиссе, тот ответил кивком головы.
– Говори, мой друг, в последние годы ты всегда принимал верные решения, помогал мне во всем, и я с радостью приму твой совет, – обращаясь к слуге, произнес Фока.
– Его зовут Иларий. Он десять лет прожил в славянских землях. Он знает их обычаи и нравы, знает их язык и, самое главное, – Анисим посмотрел на тех, к кому была
обращена его речь. – Он воевал с русами на стороне какого-то славянского племени и умеет их побеждать.