– Смердим! – понимающе произнес Тельнов. – А как же без этого, ваше высокоблагородие, – тихо добавил он.
Адельбергу захотелось отодвинуться, но он сдержался, и тут его внимание привлекли лежавшие на земле рядом с Тельновым размером с ладонь дощечки. На них было что-то нарисовано, сначала он не разобрал, но через секунду понял, что это были иконки, видимо на продажу. Он всмотрелся в них и увидел, что на всех был изображен святой, один и тот же, с одной поднятой вверх рукой, в которую был вложен меч.
– Святитель Николай, Александр Петрович! Тот самый! Помните?
– Как не помнить! – не вдумываясь, ответил Александр Петрович.
– Купите, недорого отдам! Хоть бы одну.
Адельберг почувствовал, что в его горле встал ком.
– Вы!.. – Он не мог вспомнить имени и отчества. – Когда вы… последний раз… ели?
– Кузьма Ильич, с вашего позволения! – угадал Тельнов. – Я не в претензии на вас, Александр Петрович! Столько времени прошло, как казачков-то!.. Могли и запамятовать! – прошелестел Тельнов сухими губами и не ответил на вопрос.
– Вы когда последний раз… ели, Кузьма Ильич? – Адельберг спрашивал и не слышал своего голоса…
– Так что же? Александр Петрович, купите?
– Да, да! Конечно! – сказал он и тут же всё понял. – Вы застали меня врасплох. Давайте-ка я заберу вас отсюда.
Тельнов тускло моргнул покрытыми белёсой пленкой глазами.
– Куда же вы со мной? Вам ведь рядом-то и стоять невозможно. Сейчас они на вас бросятся, обчешетесь и проклянёте меня, как нечистого.
– Кузьма Ильич, вы так говорите, – Адельберг сделал над собой усилие и, несмотря на ужасный запах, исходивший от Тельнова, остался на том же месте, – будто я на этой земле первый день живу. Идите сейчас же в баню, вот вам деньги. Там с вами справятся, вы не первый. Обстригайтесь наголо. А я пока схожу домой и принесу вам кое-что из одежды. Сейчас час пополудни, через полтора часа я вас буду ждать у выхода.
Тельнов кисло скосил глаза набок:
– А их куда?
– Так если вы мне их продали… я заберу их с собой, – твёрдо сказал Адельберг.
Через три часа, наголо обритый, только с одними чёрными усами на лице, Тельнов сидел в комнате. Он зябко кутался в белую простыню и наброшенное поверх ватное одеяло и оглядывался по сторонам. Комната была с низким деревянным потолком, маленьким окошком, чистой длинной лавкой и непокрытым дощатым столом. В углу под потолком, на полке с белой кружевной, свисающей углом вниз салфеткой стояли образа.
С парящим чайником в руках вошёл Адельберг:
– Ну как? Сняли с вас мерки?
– Премного вам благодарен, Александр Петрович, – сказал Тельнов, – уж и не знаю как…