— А в армии ты где служил? — спросил Жаров.
— В Николаеве.
— В какие годы?
— Девяносто третий — девяносто пятый.
— Понимаешь? — вдруг встрепенулся Жаров, обращаясь к Пилипенке.
— Что, собственно? — не понял тот.
— Первая жена Куроедова была отравлена в девяносто четвертом. Этот человек тут не при чем. Возможно, и ко второму случаю он не имеет никакого отношения.
— Похоже что так… — задумчиво проговорил Пилипенко. — Послушай, Зайцев! Зачем ты все-таки надевал маску волка?
Зайцев помялся, выдавил из себя слабую улыбку:
— Ну, так… Я — Зайцев, а маска — волка.
— Допустим. Но почему ты вообще надевал маску? Ты же не знаком с женой Куроедова.
— Не знаком. Но она меня видела.
— Где?
— На суде.
Пилипенко с удивлением поднял голову.
— Это на каком таком суде?
— В моей жизни был один лишь суд. За убийство, которое я не совершал.
— Так вот оно что! Вот ведь как просто всё объясняется.
И следователь щелкнул пальцами, что означало: он уже все до конца понял.
Пилипенко и Жаров в больничных халатах шли по коридору. Следователь опять с отвращением поправлял свою одежду.
— Если твоя гипотеза верна, — сказал Жаров, — то я готов поставить памятник этой великой любви.
— Не ерничай, — огрызнулся Пилипенко. — Убийство есть убийство, и нет ему никакого оправдания.
— Согласись, это совсем не то, что убийство из-за денег.
— Нет. Не соглашусь.
Они были не прочь продолжить прения, но уже подошли к двери палаты.
— Молчим, — сказал следователь и открыл дверь — без стука, как это принято в больницах.
Девочка с шеей читала вслух книжку старушке с руками, меж тем, как на ушах у нее висел неизменный плеер, и она кивала в такт своей музыке. Обе подняли головы. Вера Куроедова полулежала на кровати. Напротив, на стуле — сидел Куроедов. Он с недоумением оглянулся.
— Разве у вас могут быть к нам еще какие-то вопросы?
— В самом деле! — с возмущением воскликнула Вера. — Арестовали моего мужа. Держали его три дня. Что вам еще от нас нужно?
Пилипенко прошел на середину комнаты, отодвинул пустой стул и сел на него верхом.
— Вот как вы гостей встречаете. А мы вам, между прочим, хорошую весть принесли.
— Неужели? — спросил Куроедов.
— Час назад задержали того человека, который принес вам несчастье.
Пилипенко указал ладонью на загипсованную ногу потерпевшей.
— А того, кто велосипед изобрел, не задержали? — съязвила девочка.
Она указала на свою шею.
— Не волнуйся, — ободрил ее Жаров. — И до него доберемся.
— А того… Того, кто… — начала было старушка, шаря в воздухе забинтованными руками, пытаясь определить виновного в своей травме, но Жаров успокаивающе положил ей руку на плечо, склонился и даже ласково поцеловал в седую макушку.