– А мне следует?
– Да. Когда англичане победили в Первой опиумной войне…
– Вау, опиум, – у нее загорелись глаза.
Я проигнорировал ее выходку и продолжил лекцию:
– …Китаю пришлось отдать англичанам Гонконг.
– Надо же! – сказала Марси.
– Это только начало! – хвастался я.
– Конечно – и теперь воинствующий юрист по фамилии Барретт заставит их вернуть его. Угадала?
В доме стало светлее от ее улыбки.
– Какое домашнее задание у тебя будет на этот раз? – поинтересовался я.
– Я уже не первый год езжу в Гонконг.
– Да? Тогда расскажи, что тебе вспоминается при слове «Гонконг»?
– Орхидеи, – ответила Марси. – Там, конечно, и другие растения потрясающие, но девяносто видов орхидей превосходят их все!
Так, значит, про местную флору мы знаем. Надо же, Марси оказалась миллионером с тонким вкусом.
– Марси, я куплю тебе по одной каждого вида.
– Я удержу тебя от этого.
– Полцарства за то, чтобы ты удержала меня, – улыбнулся я.
Новый год настал, время громко петь «Кунг-фу»!
Я бегал по офису, закрывая папки и пожимая руки. И пританцовывая на бегу: завтра отправляюсь на Восток.
– Не волнуйтесь, – сказала Анита, – я зажгу за вас свечи. Aloha, Оливер.
– Нет, нет, Анита, говорите правильно, – ответил новоиспеченный поклонник китайской культуры по фамилии Барретт. – «Kung hej fat choy».
– Эммм… Вы намекаете, что мне нужно набрать пару кило? – недоуменно произнесла моя секретарша.
– Нет, Анита, – ответил я, – это китайское новогоднее пожелание: «Kung hej fat choy» – «Благополучия и счастья». Пока!
– Пока, везунчик.
И я отправился в путь.
От той поездки у меня осталось немного воспоминаний. Пожалуй, только то, что это был последний раз, когда я видел Марси Биннендейл.
Мы вылетели из Нью-Йорка во вторник. Самолет зашел на посадку в Фэрбенксе[71] – на дозаправку. Мне не терпелось попробовать знаменитый торт «Печеная Аляска», а Марси хотела поиграть в снежки. Но, пока мы спорили, объявили посадку.
Растянувшись поперек трех кресел, мы вздремнули, насколько это можно было назвать сном. Настроение было настолько праздничным, что мы даже решились вступить в «Клуб на высоте мили», как это называют свингеры[72]. Проще говоря, занялись тайком любовью, пока остальные пассажиры следили за Клинтом Иствудом на экране телевизора.
В Токио мы приземлились уже в среду вечером. До пересадки оставалось еще целых четыре часа. Занявший полсуток перелет так укатал меня, что я без особых церемоний свалился на диван в комнате отдыха. Тем временем Марси, бодрая и свежая, как всегда, проводила совещание с местной делегацией. (Это входило в условия сделки: четыре дня она работает, потом две недели отпуска – и гори оно все синим пламенем.) К моменту, когда я очнулся, они уже обсудили условия обмена бутиками с компанией Takashimaya – японским производителем всего самого стильного и элегантного.